Он вспомнил, какое лицо было у его матери, когда она сказала: «Так допроси меня!»
Он вспомнил, с каким лицом примчался в Одницу его отец, когда ведьма в торговом центре убила Эдгара. Великий Инквизитор что-то знал, но с Мартином делиться не счел нужным. Новые убийства инквизиторов в разных провинциях были согласованны, скоординированны, но Мартин не мог представить, чтобы ведьмы договаривались о таких вещах заранее. Как — по телефону?! Ведьмы — одиночки, они почти никогда не объединяются в команды… разве что во время пришествия ведьмы-матки, но такой случай задокументирован только однажды в истории, и мемуары Атрика Оля — очень, очень ненадежный источник…
Но шесть инквизиторов убиты за один день, в разных концах страны, и, похоже, это только начало. Тогда что происходит?
Ему захотелось немедленно позвонить отцу, но самолет уже заходил на посадку.
* * *
Наступила зимняя ночь — в курортной провинции, но все-таки зимняя. Эгле рысью бежала вдоль берега — пляж в этой части города был темен и пуст. По дороге выше по склону проносились машины, волочили за собой, как хвосты, обрывки музыки. Еще выше светились огни кафе и ресторанов. Еще выше стояло зарево — там, за цепью холмов, затмевал собой звезды курортный город, который никогда не спит, даже зимой.
Заново рожденная мать сидит на Зеленом Холме и ждет своих детей. И она же, по странной случайности, мать Мартина, его настоящая мать. Две инициированные ведьмы, мертвая и живая, повторяют этот текст слово в слово. Допустим, навка просто заговаривала Мартину зубы…
А зачем ей вообще было говорить с ним? Зачем, в худших традициях убийц-неудачников, затевать разговор вместо того, чтобы выстрелить в затылок?!
Может, по плану Майи все должно было выглядеть как несчастный случай? Чистил оружие… Не проверил патронник…
Эгле перешла на шаг, и сразу сделалось холодно. Она устала, болели ноги — спорт, конечно, спортом, но в повседневной жизни она не бегала со спринтерской скоростью на стайерские дистанции. Как далеко она успела уйти за два часа? Судя по тому, что еще не догнали, — достаточно далеко.
Будто передавая ей привет, в небе зарокотали вертолеты. Эгле бросилась к пустой спасательной будке, упала на гальку, заползла под настил между сваями. Вертолеты прошли совсем низко, но возвращаться, кружить, зависать не стали. Кто бы ни сидел там на борту — чтобы засечь Эгле, у них не хватило чутья. Она подождала немного для верности, потом выбралась и продолжила путь.
Вспыхнул в небе над городом, завис на секунду инквизиторский знак, стало светло, как днем, Эгле заметалась на берегу, но знак в небе быстро погас. Отдыхающие, наверное, решат, что это фейерверк, оптическое развлечение. А инквизиторы, если они есть в радиусе километра, теперь заметили Эгле и идут к ней; она снова побежала и не останавливалась, пока окончательно не выбилась из сил. Прошло минут пятнадцать. Ее опять не заметили.