Всего во время рейдов взяли трех действующих: слабые, с неглубоким колодцем, рабочие ведьмы, не способные при всем желании убить инквизитора. Они понятия не имели, что случилось в лодочном ангаре, их там не было. А Эгле была.
«Это предательство, Мартин».
Если она таким образом хотела его наказать… Да, она преуспела.
Два инквизитора убиты в Ридне, два в Однице, по одному в Бернсте и Альтице. «Твоя мать презирает тебя». «Твоя мать сидит на Зеленом Холме…»
Среди задержанных «глухих» Эгле тоже не было. Может ли быть, что она ускользнула от патрулей и успела покинуть провинцию Одница?
Он вошел в базу зарегистрированных ведьм. Эгле была на контроле две недели назад; ее участкового звали Эрлин Гор, тридцать третий инквизиторский участок города Вижна. Мартин позвонил ему официально — через референта.
На автовокзале в Вижне ее остановил патруль. Здесь чувствовалось напряжение, но не было разлитой в воздухе истерики, как в Однице.
— Вам не жарко? — саркастически спросил пожилой инквизитор, кинув взгляд на ее шорты. Тот, что помоложе, разглядывал картинки на трикотажной куртке: «Одница — солнечный берег». Эгле похолодела.
— Что вы делали в Однице? — спросил пожилой.
— Проведывала любовника, — сказала Эгле. — Но мы расстались. Я… немного не в себе.
Они переглянулись — ее искренность достигла цели. Пожилой со вздохом вернул свидетельство:
— Бывает. Люди расстаются, снова сходятся… Удачи.
До дома она доехала на такси. Вошла и упала на диван; ее рабочий кабинет был увешан самодельными постерами: много портретов Мартина, задумчивого, веселого, жесткого, дурашливого, в рубашке и без рубашки, в пляжном полотенце, в камзоле с кружевным воротником. Эгле, застонав, поднялась и стала обрывать тяжелые листы, они были плотные, глянцевые, они не желали рваться, они, кажется, цеплялись за стены…
А потом она увидела мигающий огонек автоответчика на домашнем телефоне.
* * *
— Я вам звоню весь день! С утра! Вы что, не знаете, что происходит?!
Ее инквизитор был небольшим, круглым, неопасным с виду человеком лет пятидесяти, Эгле привыкла считать его кем-то вроде дальнего начальства, докучливого, но в целом безвредного. Сейчас он был так взвинчен, что Эгле почувствовала колющую боль в висках и затылке. А защитного экрана, как у Мартина в кабинете, в виженском офисе предусмотрено не было.
— Я готов был объявлять вас в розыск!
— С каких пор за разбитый телефон объявляют в розыск? — Иглы втыкались все глубже в виски. Эгле говорила, не разжимая зубов.
Инквизитор одумался:
— Вы же знаете, что творится, — сказал тоном ниже. — В четырех провинциях чрезвычайное положение… Вы были в Однице? Вы знаете, что там?!