— Это вы — студенты?! Это что, столичный университет? Свобода, наука, прогресс, вот это все?! Чушь, бред, предрассудки, косная хрень! Ведьмы вам помешали, мы — вам помешали?! А ну скажите, чем! В глаза посмотрите!
Она была великолепна в своей ярости — бешеной, искренней и совершенно бесстрашной. Раньше ведьмы такими не были, подумал Клавдий с внезапным самодовольством. Они могли злиться, исходить ядом, но благородно гневаться, как эта девочка, — нет.
Настроение на улице неуловимо изменилось. Рядовые забастовщики, раньше плывшие по течению, развлекавшиеся и скучавшие, вдруг почувствовали неудобство. Очкарик-функционер растерялся: вступать в перепалку с этой ведьмой он не был готов.
— Нас столетиями не брали в институты! — чеканя каждое слово, говорила девушка. — Нас выкидывали даже из школ! А теперь вам не нравятся квоты?! Одна ведьма на потоке! Одна — на триста человек! Испугались, да?
Толпа начала растекаться. Клавдий только сейчас понял, что видел девушку раньше. Где?
В оперативных материалах, которые прислал ему Мартин. Несостоявшаяся жертва «Новой Инквизиции»; да, Эгле Север еще отважнее, чем ему показалось с первого взгляда. Совсем немного прошло времени после того чудовищного эпизода. Другая бы сидела дома в шоке и депрессии, боясь выйти на улицу.
— Вы марионетки, вас вывели сюда и поставили! — Эгле почти охрипла, но ее голос силы не потерял. — И написали, что кричать! Ну, давайте, орите! Выслуживайтесь!
Она презрительно сунула микрофон в руки очкарику, потерявшему дар речи, и спрыгнула с трибуны. Клавдию захотелось подойти, но он знал, как плохо бывает незнакомым ведьмам в его присутствии, и не хотел лишний раз ее травмировать. Теперь она шагала прочь, толпа поспешно расступалась перед ней; на тротуаре она оглянулась и безошибочно посмотрела прямо на Клавдия — конечно, ведь она его чуяла на расстоянии.
Клавдий приложил ладони одна к другой, изображая аплодисменты. Она неуверенно пожала плечами, будто не зная, как реагировать, и скрылась в толпе.
* * *
Эгле дала волю своей ярости и, как всегда, теперь раскаивалась. Нужны ей эти студенты? Да пропади они пропадом! Разумно ли кричать в микрофон, что ты ведьма? Не так чтобы Эгле от кого-то что-то скрывала, коллеги давно знали про нее всё. Но в сети до сих пор где-то бегает ролик «Новой Инквизиции», а в Вижне, в центре столицы, молодые идиоты орут «Без ведьм»…
Ее передернуло. Да, было от чего разъяриться, и правильно она натыкала их мордочкой в их же глупость и бессовестность. Забираясь на трибуну, она была так взвинчена, что не сразу почуяла инквизитора в толпе, а это был, между прочим, не кто-нибудь, а Клавдий Старж. Узнав его, Эгле поразилась, а когда он похлопал ее речи, так и вовсе обалдела. Отец Мартина. Как же странно переплетаются человеческие пути.