Он потащил ее в комнату, и тогда она попробовала сопротивляться:
— Папа, еда готова… Давай поужинаем, ну пожалуйста… Ты устал, отдохни…
— Я устал, — бормотал он сквозь зубы. — Я от жизни такой устал! Не понимаешь, чем отцу обязана, так я тебе объясню…
Он сунул флешку в свой старый компьютер, чуть не сломав гнездо. Майя зажмурилась, заранее зная, что сейчас увидит.
— Не сметь отворачиваться! Смотри! — Он хлестанул ее по щеке. Слезы разлетелись веером. Из динамиков компьютера послышался вопль, Майя попыталась заткнуть уши…
— Каждый день! Защищаю людей! Вас защищаю! От нави, от мертвецов этих, которые возвращаются! Весь порядок на мне держится, из-за нас город спокойный! А они рожи воротят!
На экране люди в меховых безрукавках танцевали, встав в круг, в центре корчился на земле человек и с каждой секундой терял человеческий облик: как будто из надувной куклы выпускали воздух. Орущий рот был — черная дыра, один глаз съехал к подбородку, другой уполз на лоб…
Майя вырвалась и бросилась бежать — прочь из комнаты. Прочь из квартиры. Куда глаза глядят.
* * *
Бежала, пока колотье в боку не сделалось нестерпимым. Тогда перешла на шаг — задыхаясь, облизывая пересохшие губы. На автобусной остановке не было ни души, Майя села на скамейку под сенью большого сиреневого куста. Он зацветет в апреле, если не срубят.
Закончить девятый класс, тогда ее возьмут в какое-нибудь училище. Тогда она сможет уехать из Одницы. Надо только закончить девятый класс. Если отец узнает, что она ведьма, — точно убьет. Он много раз говорил, что ведьмы ничем не лучше навок. А навок он убивает, это его работа. Он же чугайстер…
— Деточка, — послышался слабый голос. — Помоги мне, пожалуйста.
Майя подняла голову. Старушка в светлом плаще, в соломенной шляпке стояла в двух шагах, опираясь о тележку со сбитым, сломанным колесом. В тележке лежала продуктовая сумка.
— Ага, — сказала Майя прежде, чем успела подумать. Встала, взялась за ручку тележки — действительно тяжелый груз. Как будто бабушка купила в супермаркете кирпичи.
— Здесь недалеко, — сказала старушка. У нее было приятное, в сетке добрых морщин лицо. Майе стало неудобно: старушка, такая хорошая, не подозревала, что Майя ведьма и связываться с ней приличным людям не стоит. Вышло, будто Майя ее обманывает.
— Спасибо тебе, — говорила старушка. — Ты чем-то расстроена?
— Я ведьма, — прошептала Майя и втянула голову в плечи.
— Я знаю. — Старушка кивнула. — Ты заброшенный, затравленный ребенок. Но ты не всегда будешь такой. Однажды ты станешь свободной и сильной. Никто тебя больше не обидит — никогда. Ты сама накажешь всех, кто посмел когда-то причинить тебе боль.