— Они смотрели, как меня травят, — хрипло сказала ведьма, — и смеялись.
Кто-то в зале зарыдал, зажимая себе рот; Мартин старался дышать глубоко и очень ровно. Она не убила его на месте — хорошо. Она ответила — прекрасно. Она помнит свои обиды — почти фатально. Если ведьма явилась, чтобы мстить, никто из этого зала не выйдет.
— Они дети, — сказал он мягко. — Ты хотела, чтобы я пришел? Я здесь. Давай их отпустим.
— Нет… Я хочу, чтобы ты с ними говорил. Чтобы ты повторил свое вранье, которое втюхивал мне. — Та, что недавно была девочкой Майей, застыла на краю сцены, будто над пропастью. — Что ведьмы не опасные! Повтори! Что они талантливые! Что люди и ведьмы должны жить в мире! Говори, быстро, говори! — Она раскрыла ладонь, выпуская столбик огня.
Медленно, шаг за шагом, он шел по центральному проходу, мимо застывших в креслах подростков. Пламя с ее ладони, вертикальная свечка, отражалось на бледном восковом лице. Мартину казалось, что он слышит, как трещит бикфордов шнур, подползая к бомбе.
— Ведьмы, — сказал Мартин, — прекрасны. Талантливы. Умны. Сильны. Я буду повторять это, сколько захочешь.
Каждый шаг сокращал расстояние между ними.
— За что вы нас так ненавидите?! — Пламя на ее ладони потянулось к потолку. Мартин остановился, будто налетев на стеклянную стену.
Она, оказывается, позвала его не затем, чтобы убить, наоборот. Она хотела утешения. Она ждала, что Мартин, всемогущий в ее глазах, скажет: все образуется. Оставим прошлое. Мертвые ребята оживут. Ты перестанешь быть тем, кем стала. Инициацию можно отменить. Вот чего она ждала. Вот чего она от него хотела.
— Ни капли ненависти, — сказал он и вошел с ней в зрительный контакт. — Ты же видишь меня насквозь, ты знаешь, что я не вру. Все будет хорошо, Майя.
При всем чудовищном боевом потенциале она была неопытна и наивна и не знала, на что способен маркированный инквизитор.
* * *
Пожарные машины загораживали въезд; Клавдий бежал ко входу, несся большими скачками, и все равно казалось, что он еле движется. Не приходилось расталкивать ни полицейских, ни зевак, ни обезумевших от ужаса родителей, — люди шарахались с его пути, будто сносило ветром. Ведьма была совсем близко, ее тень поднималась выше школьного здания, выше старых тополей, достигала неба…
И вдруг исчезла. Клавдий споткнулся и замедлил шаг. У школьного порога стоял кордон, ему попытались заступить дорогу, бледный полицейский что-то втолковывал, но ведьмы больше не было. Она исчезла.
Школьная дверь открылась.
Вышел Мартин с ребенком на руках. Девочка лежала без движения, будто сонная, но Клавдий знал, что она мертва. Полицейский вытащил телефон, чтобы сделать фото, — Клавдий, не глядя, выбил трубку из его рук.