— Март, — она прижималась лицом к его лицу, — у меня никогда такого не было. Меня разносит в клочья. Это потому, что я ведьма, а ты инквизитор?
— Это потому, что я люблю тебя. У меня тоже никогда такого не было.
Они повторили приключение дважды. Долго лежали, сплетясь, как морской узел. Заснули на несколько минут — и проснулись одновременно.
— Эгле… ты есть не хочешь?
— Среди ночи?!
— Это в Вижне «среди ночи». А в Однице, говорят, только начинается самое интересное. Поехали?
* * *
В центре города было светло, как днем, и людно, как на базаре. Над озером вертелось колесо обозрения, ежесекундно меняя цвет и рисунок, представляясь то ледяной глыбой, то стеной джунглей, то пылающим метеоритом. Фейерверк заканчивался с одной стороны неба и тут же начинался с другой. Над головами проносились вагонетки роликового поезда, ветер доносил панические крики туристов, только что осознавших свои проблемы с вестибулярным аппаратом.
— Пойдем на самую высокую горку, — сказала Эгле.
Они поднялись на крышу пятидесятиэтажного здания, отстояли короткую очередь и погрузились в вагонетку. Фиксаторы безопасности, похожие на хомуты, не давали обниматься. Эгле взяла Мартина за руку:
— Не боишься?
— Боюсь, — сказал он честно. — У меня, по ходу, обострились все противопоказания, что у них указаны на табличках: гипертония, сколиоз, беременность…
И они обрушились с горы в свободном падении, вертясь по спирали, пролетая мертвые петли, вопя, визжа и улюлюкая, благо в общем хоре пассажиров никто не мог точно сказать, кому принадлежит самый напуганный вопль.
— Круто? — спросил Мартин, когда тележка вышла на финишную прямую.
— В постели с тобой круче в сто раз, — сказала Эгле.
— Тогда что мы тут делаем?!
Они так и остались голодными.
* * *
Он провел раннее субботнее утро, пытаясь приготовить оладьи по рецепту из сети. Оладьи сгорели по бокам, оставшись сырыми изнутри. Мартин выбросил их, вымыл сковородку и поджарил гренки с яичницей.
— Язык проглотить, — сказала Эгле и действительно съела все до крошки. — Спасибо, родной. Я тебе подарок привезла.
В этот раз, кроме рюкзака, с ней была мягкая дорожная сумка. Мартин ждал в кабинете, пока Эгле не позвала его. Тогда он вошел в спальню: на постели был разложен средневековый аристократический мужской костюм, и Мартин явно видел его раньше.
— Собственность студии, — сказала Эгле. — Я позаимствовала ненадолго. Я это моделировала и в основном шила, а вчера меня как оглоблей между ушей: твой же размер!
Это был костюм из «Железного герцога». Вместе с Эгле Мартин смотрел картину уже четырежды, всякий раз все с большим интересом, и прекрасно узнавал сейчас и узор ткани, и воротник, и манжеты.