Черные пятна маслянистой жидкости по-прежнему покрывают броник напарника. Биал кисло улыбнулся. И в самом деле, грязное прохождение.
– Пошли, Ящер, – Шалфей двинулся дальше. – Работа – лучшее лекарство. Если мы сейчас зависнем здесь, то окончательно скиснем. А там и до БПТ недалеко.
Монотонный обход жилищ аборигенов и в самом деле помог совладать с расшатанными нервами. Как бы ни был мал шанс наткнуться на десяток вооруженных бунтовщиков, но расслабляться всё равно не стоит. Это даже интересно. В одиннадцатом или пятнадцатом жилище Биал впервые обратил внимание на обстановку. На Миреме полно подземелий, одно метро чего стоит, но люди всё равно предпочитают жить на поверхности, на зелёном просторе, под яркой Геполой. Здесь же, на Свалке, всё иначе.
Бедно живут аборигены, бедно и примитивно. Жители покинули Ярдуш задолго до прихода солдат метрополии, но мебели и прочей домашней утвари осталось немало. В жилищах попроще не сыскать ни одной деревянной табуретки или хотя бы досочки. Сплошь металл и пластик. Мебель неказистая и грубая, аборигены пользуются ею поколениями. Платяные шкафы намертво застыли у стен, толстые дверцы скрипят при малейшем движении. Столы и стулья все как один прямоугольные и квадратные. Ни одной изящно изогнутой ножки. Но больше всего нервирует полное отсутствие окон.
Обычно люди хоть как-то пытаются расширить пространство. Если нет настоящих окон, то устраивают их имитацию. В Ярдуше нет ничего подобного. Только стены, потолки и двери. Невольно чувствуешь себя как в карцере. Пусть и в благоустроенном, с туалетом и гостиной, но всё равно в карцере.
В очередной спальне ничего интересного: широкая кровать и традиционный шифоньер. Но, Биал ещё раз окинул взглядом небольшую комнату, что-то здесь не так.
Вот оно что – фотографии. Над кроватью с голой решёткой висит несколько фотографий в простых серых рамках. На самой большой женщина с двумя детьми и мужчина в военной форме. Биал потрогал пальцем цветную фотографию. На главе семейства действительно военная форма, не спутать. Китель особого покроя и погоны с зелёными полосками на плечах. Точно форма. Но… Это не парадный мундир армии Федерации.
– Под красными боргами те же люди, – задумчиво произнёс Шалфей. – У них ведь тоже есть дети, жёны.
Напарник подошёл совершенно незаметно и тоже принялся рассматривать фотографии.
– Лучше не думать об этом, – Биал отвернулся. – Пошли дальше.
Семейные фотографии оставили в душе неприятный осадок. Уж лучше бы не видеть их совсем. Ещё жилища, ещё комнаты, ещё убогая, рассчитанная на века мебель. Биал осторожно просунул автомат в очередную дверь. Фонарик на «Эмме» высветил очередную прихожую с пустой вешалкой на противоположной стене. С момента высадки и до сих пор мучает один и тот же вопрос: а не разбегутся ли аборигены в страхе при первых же выстрелах? То, что произошло сегодня, – Биал открыл тонкую дверь, – так и не дало на него однозначного ответа.