Сперва я чуть не рассмеялся:
— Простите, а вы разве не должны ловить настоящих злодеев?
Шутка увяла, когда один из них ответил:
— Мы с коллегой оба считаем, что тот, кто может быть замешан в убийстве, и есть настоящий злодей. Так что будьте любезны, одевайтесь и хватит болтать!
— В убийстве? — эхом повторила Люси.
— Да в чем дело-то? — спросил я, мне уже было не до шуток.
Ощущение точь-в-точь как тогда, когда я, сидя перед доктором, услышал, что у меня ВИЧ, которого на самом деле не было. ВИЧ никому подхватить неохота. Как неохота и услышать, что тебя подозревают в убийстве.
— Идемте, по дороге расскажем.
Я пошел с ними, но однозначно заявил, что без адвоката не скажу ни слова.
— Я с тобой, — сказала Люси и пошла в спальню.
— Отлично. Тогда Белла останется дома одна.
Люси замерла.
— Я позвоню твоей маме, — сказала она. — И как только она будет здесь, приеду в участок.
Люди думают, что некоторые неприятности обязательно обойдут их стороной. Или по меньшей мере считают, что вероятность их чрезвычайно невелика. Однако меня эта чаша не миновала. Полиция явилась ко мне домой, чтобы забрать на допрос по поводу убийства, которого я не совершал. Я оделся, потом заглянул в комнату Беллы. Она спала на спине, положив загипсованную руку на живот.
На миг меня охватила нелепая паника. Что будет с Беллой, если я не вернусь? Случаются и более странные вещи, чем угодить в тюрьму за преступление, которого не совершал. Сара Телль умудрилась схлопотать обвинение аж в пяти убийствах, которых не совершала.
Теплая рука Люси на плече заставила меня выпустить дверной косяк и последовать за полицейскими. — Это просто недоразумение, — сказала она. — Поезжай с ними и выясни, в чем дело. Позавтракаем, когда вернешься.
По дороге в участок я не говорил ни слова.
Мы были уже почти на месте, когда у меня зазвонил мобильник.
Дидрик.
— Здоро́во, Мартин, извини, что беспокою так рано. Ты где находишься?
Если это шутка, то неудачная.
— Сижу в полицейской машине с двумя твоими коллегами. Классные парни, вызвались подбросить меня до участка.
Дидрик в трубке застонал.
— Черт, быть не может. Чертовски досадно. Решение принял кто-то из моих коллег, я тут ни при чем. Послушай, я уверен, мы выясним все за считаные секунды. Просто, — он понизил голос, — твое имя всплыло в расследовании нового убийства, и нам любопытно, как такое может быть. Хотя я примерно представляю себе, в чем дело.
Сколько правил Дидрик нарушил, позвонив мне, я даже думать не хочу. Но должен признать, что благодарен ему за это. Ведь теперь я мог слегка расслабиться и более трезво оценить предстоящее. Пожалуй, даже полезно стать обвиняемым в преступлении и, так сказать, изнутри проследить ход работы.