Ярмарка в этот час еще не была похожа сама на себя. Прилавки пустовали. Забава увидела отца в ближайшем торговом ряду и побежала ему навстречу, Василиса же двинулась к центру площади, приметив там единственную компанию. Она узнала звучный смех Валерия Павловича, бабушкиного знакомого, вызвавшегося подбросить Василисину родню до ярмарки и помочь обустроить прилавок. Сбоку от него уже встряхивала вышитую скатерть тетушка Малуша – еще одна подруга семьи. Ее прилавок был завален стопками льняных салфеток, столовых дорожек и полотенец. Рядом с Валерием Павловичем маячил его старший внук. Он открывал сундуки, доставал из них коробки и передавал все это Василисиной маме.
– Батюшки! Василиса! – воскликнула тетушка Малуша и, бросив в сторону полотенце, потянулась обниматься.
– Ой, внученька! Неужто ты? – Бабушка всплеснула руками.
– Дорогая, как мы рады, что Вера Николаевна тебя отпустила! – воскликнула Ирина Станиславовна.
Василиса чмокнула в щеку Ваню – внука Валерия Павловича – и приняла из его рук поднос, укрытый узорчатой салфеткой.
– Разве может Велес запретить молодежи идти на ярмарку? – спросил Валерий Павлович, натягивая между столбами новый ряд флажков.
– Дело не в ней! У меня были дела, но планы поменялись. – Василиса сдернула с подноса салфетку: под ней оказались круглые пирожки, украшенные ромашками из теста.
– Ох, и чем это ты могла быть так занята, чтобы не прийти помочь своей родне?
– Да мало ли дел у юной красавицы? – одернула соседа Малуша. – И каждое из них, поди, поинтереснее полупустой ярмарки.
Прилавок скрылся под выпечкой и пастилой. Василиса поправила складки скатерти, расставила у ножек стола кувшины, распушила в них полевые цветы. Их закуток смотрелся мило, но пустовато. Сразу бросалось в глаза, что на продажу выставлено немного. И даже несмотря на то, что бабушкины пирожки получились очень вкусными, вид их привлекал гораздо меньше, чем те же вышитые ветвями, белыми цветами и яблоками льняные полотенца мастерицы Малуши.
– Вот вроде бы и все, – подытожила Василиса и постаралась улыбнуться как можно бодрее.
– Все, да не все, – сказала Ирина Станиславовна и вынула из сумки бумажный пакет. Из него появилась связка акварельных рисунков в белых паспарту.
От одного лишь взгляда на первый этюд сердце Василисы сделало кувырок. Пейзаж изображал яблоневый сад в пору цветения. По низу листа были разбросаны насыщенные зеленые пятна, а в кронах деревьев плотность тона почти исчезала. Размытые участки чередовались с несколькими резкими штрихами. Василиса задержала дыхание и отложила пейзаж в сторону. Под ним оказался натюрморт с яблоками, написанный в такой же быстрой манере. Знакомой манере. Она уже видела похожие этюды…