– Правду. Определенность. Честность. Эван, неужели ты не понимаешь, что мы выстраиваем всю свою жизнь на крохотной надежде, что однажды вернемся домой. На ложной надежде, которую ты нам даешь своим враньем!
– Вот именно – надежда. Отобрать у них последнюю надежду? Какое право я имею, я ничего не могу в этом мире…
– А ты пробовал?
– Ты серьезно думаешь, что нет?
– Я уже не знаю, что думать… – Элис глотала слезы обиды и злости. Да, незнакомец был прав: у Эвана своя сторона, своя история, но она не верила ей. – Если бы ты был честен… Мы бы все вместе постарались, нашли бы способ, ответы…
– А если нет?
– А если да? Но ты трусливо спрятал голову в песок, ты не боролся за нас, хотя должен был! Ты предал не только каждого в этом мире, ты предал Джорджа, не попытавшись завершить – как ты там сказал? – единственное правильное дело в его жизни.
– Элис… – Он шагнул вперед, чтобы коснуться ее плеча, но она тут же отшатнулась, пятясь к выходу из беседки.
– И Эвана, нашего Эвана, моего, ты тоже предал. Он бы никогда не прятал за ложью свою трусость. Он бы не бросил нас. Я так и не знаю, кто ты. Я не знаю тебя, я боюсь тебя и презираю. Будь моя воля – ты бы никогда не вернулся в наш дом, в нашу семью, но не мне решать. Но одно я могу тебе пообещать. – Эван напрягся, предвидя то, что сорвется с губ Элис. – Как бы ни решили в доме, в мою жизнь ты не вернешься.
– Нет, Элис, постой…
– Никогда!
Элис понимала, что поступает правильно, но ей было так нестерпимо больно и пусто, что хотелось завыть. Но ведь правильные решения не всегда приносят счастье? Или хотя бы не сразу… А пока можно было переключиться на десяток таких же обманутых, как и она, людей, что ждали ее возвращения в их светлой гостиной.
– Эван, это ты… – Лин, увидев, что в гостиную входит Элис, остановилась на полпути и потупилась.
– Он в беседке. Хочет побыть один.
Лин лишь кивнула и присела на один из пуфов. Дом будто замер, погрузился в желе из раздумий и сомнений. Элис отчетливо читала по лицам их решения: заплаканная Лин, бежавшая навстречу Эвану, не вызывала никаких сомнений, печальная, но любящая всех нерадивых деток Костра, которая сидела в своем кресле, пряча красноту припухших глаз. Даже Ирг почтил их своим вниманием – превосходство и ухмылка на его безобразном лице бесили до невозможности, даже с учетом того, что, по всей видимости, он разделял взгляды Элис.
– Как ты догадалась? – Ветер сидел на одной из ступенек, ведущих на второй этаж. То, что Вик сидела не рядом, говорило о многом.
– Его кошмары. – Элис устало опустилась прямо на пол, поджимая под себя ноги. Уют – это последнее, что ее сейчас заботило. Лишь бы найти опору, лишь бы почувствовать землю под ногами.