Лин уже не скрывала своих слез, хотя и старалась – закусывала губы, сжимала кулаки и не моргала. Внезапно она оторвалась от Астора и бросилась на шею Эвану, рыдая так, словно она больше никогда его не увидит.
– Прости меня, малышка. – Эван гладил ее по волосам, обнимая крепко-крепко, и сам едва не плакал.
– Ты не виноват, это все злые люди! Я вас так люблю! – рыдала Лин у него на плече. – Вы только насовсем меня там не оставляйте, ладно? И за Астором смотрите, он только говорит, что ему не больно, но это не так.
– Обещаю.
– Мы пришли выполнить постановление. – За их спинами выросли пять полицейских, по лицам которых было понятно – они сделают все, но ребенка заберут. – Линарес Руставо идет с нами. Филатов, забирай ее.
Филатов оказался огромным, мощным парнем – одним из тех, кто встает в пять утра и бежит несколько миль, а после работы пропадает в спортзале. Тяжелая челюсть, широко посаженные глаза и тонкие бесцветные губы делали из него в глазах Элис человека, которому не то что ребенка доверить нельзя, она ему даже ручку поставить подпись не одолжила бы. Лин отпустила шею Эвана, резко развернулась и обняла Астора. Она что-то ему шептала – быстро и очень эмоционально, а тот лишь кивал в ответ, обнимая ее одной рукой. Попрощаться с остальными Лин не дали: Филатов схватил ее в охапку, практически живьем отрывая от Астора, – рыдающую, такую внезапно маленькую и беззащитную. Астор привычно шагнул следом, и Сэму пришлось его держать, иначе храбрый воин, пусть и с одной рукой, но бросился бы сражаться с тем, что вызывает слезы его принцессы. Костра перестала держать лицо: она плакала, держа руки на груди, словно у нее очень болит сердце. Когда Лин заверещала в руках полицейского, она бросилась к ней с таким неистовым криком, что весь город мог взорваться от этой боли. Вик среагировала быстрее, чем полицейские, остановила Костру и крепко обняла, скорее для того, чтобы удержать, – им нужно было выйти сухими из этой ситуации, если они хотят вернуть Лин. Но Элис никогда не видела более душераздирающего зрелища, чем это: плачущая Лин в руках полицейского, кричащая что-то неразборчивое и тянущая к ним руки, удаляющаяся от разбитых в хлам соседей. Она сама не сдерживала слез, просто обнимала себя, обещая, что обязательно вернет Лин в их дом – светлый, счастливый и целый. Вот она – цель, ради которой стоит вставать каждое утро. Но все это получится, только если они разберутся с Эваном и его возможностями.
– Что, ради девочки не стал марать свои авторские руки? А прям в грудь себя бил, эгоист чертов! – Капитан Стокманн плюнул Эвану под ноги, глядя на него с таким презрением, словно Эван только что на его глазах расчленил котенка. – Что тебе до нас, простых героев. Ты такой же, как и все эти бесконечные писаки: готов в лепешку расшибиться, чтобы читатели похвалили, зато о своих же персонажах не думаешь вообще. Мы так, расходный материал, над которым можно издеваться на потеху остальным. Гори ты в аду!