– Давай ты не будешь от меня снова сбегать, хорошо? Я ведь все равно не отстану, пока ты все толком – толком, Элис – не объяснишь. О каком поцелуе идет речь?
Зажмурившись от неловкости, Элис пробормотала:
– Ночьютыпоцеловалменявплечо.
– И это все? – насмешливый тон просто вывел Элис из себя.
– А тебе мало? Я думаю, что ты встречаешься с Вик, потом мы спим в одной постели, ты целуешь меня, а утром просишь ничего никому не рассказывать?! Да еще и ведешь себя совершенно обычно! Я там от стыда и вины мучилась, а ты улыбался и шептался с Вик!
Эван молчал, но смотрел на нее так, что весь ее праведный гнев испарился. В его взгляде читалась смесь удивления, веселья и упрека.
– Да, я знаю, как это выглядит! Ну не смотри так на меня, Эван… – Элис подалась вперед, чтобы толкнуть его в плечо, но Эван ловко перехватил ее руку, притянул к себе и обнял. Элис совершенно не хотелось сопротивляться. – Я просто с ума сходила, ненавидела тебя. И себя тоже. Такого надумала… А потом увидела, как Вик целуется с Ветром в гостиной. Я ее даже в измене обвинила!
– Боже, Элис, ты как ребенок. Глупенький справедливый ребенок, у которого не жизнь, а монохром, где только хорошо или плохо. Но знаешь, я тобой горжусь.
– Правда?
– Конечно! Так отстаивать мои несуществующие отношения после того, как я изменил своей ненастоящей девушке с тобой же, – это просто подвиг с твоей стороны!
Элис принялась щипать Эвана за спину, так как высвободиться из его объятий он не позволял. Они так задорно смеялись, что упали на траву прямо рядом с огромным дубом. Отдышавшись, Элис все-таки смогла немного отстраниться, но позволила Эвану обнять себя за плечи.
– Неужели я хоть чем-то дал повод думать, что у меня есть что-то с Вик?
– У меня просто очень бурная фантазия. Ну и… как ты там сказал? Только монохром.
– Ты очень хорошая, Элис. Не стоит заниматься самобичеванием.
– Сказал мистер Совершенство, который спит и видит, как помочь другим. Не нужно. Я прекрасно знаю свои недостатки и умею фильтровать то, что мне говорят. Просто в этом мире мне не хватает времени, чтобы во всем разобраться и все принять. А еще говорят, что после смерти хватит времени отоспаться! Наивные глупцы.
От пафоса последней фразы оба расхохотались. Смех – отличный способ скрыть страх и смятение, завуалировать грусть или переживания.
– Прости меня за тот поцелуй.
И смеяться сразу расхотелось. Элис и сама не могла понять, почему ей стало так грустно от этой фразы. Не ее ли она желала услышать весь вчерашний день? А теперь эти слова песком царапали глаза и щекотали нос.