Вопрос вполне логичный, учитывая, что подоплеку наших действий я им никак не объяснил. Сзади, к разговору наверняка прислушиваются все остальные. Секунду подождав, начинаю излагать.
— Во-первых, мы много выяснили о противнике. Их лидер однозначно способен закладывать в голову своих подчинённых определённую модель поведения. В Капасово на нас пробовали кинуться даже гражданские, у которых не было ни единого шанса. Выбегали и пытались добраться до оружия. В посёлке такого не наблюдалось.
Почему? Скорее всего разные приказы. Не знаю, в каком качестве он рассматривает село, но его населению дан чёткий приказ — защищать его любой ценой. Вот они и стараются как могут.
Когда делаю паузу, сзади в разговор вклинивается Яна.
— Эти дебилы сами лезли под наши пули. Это не защита, это скорее самоубийство.
Цокаю языком и продолжаю.
— Вот ещё один факт. Он может внушить им безбрежную любовь к себе самому, что обеспечивает преданность.
Но вместе с тем, это ведёт к алогичности многих действий. Например, к желанию добраться до оружия мертвых солдат и вступить в бой с противником. После “обработки” местное население превратилось в фанатиков, которые готовы дохнуть целыми пачками.
Ненадолго останавливаюсь, чтобы сформировать следующий момент. Излагаю.
— Во-вторых, мы выяснили, что защита у них никакая. Всё, на что полагается “Волк” — свои последователи. Что в целом верно, так как они формируют вокруг него мощный живой щит. Но это не отменяет возможности добраться до него другим путём. В-третьих, мы сейчас внесли сумятицу в его голову. Он не знает, кто его атаковал и сейчас наверняка испуган. У Сабанчеево подобной техники нет, а о том, что мы временно находимся там, он скорее всего не в курсе. Учитывая, что жители Атяшево после “обработки” не могли сдержать поток похвал в адрес своего нового кумира, маловероятно, что внутри Сабанчеево могут быть шпионы. Что открывает простор для манёвра.
Какое-то время все молчат. Потом Руслан интересуется.
— Но он же сейчас всех поднял. Наверняка и гражданских вооружил. К нему же не пробиться теперь будет.
Пожимаю плечами.
— К нему и раньше было не прорваться. Сколько в посёлке осталось людей? Около пяти тысяч? Учитывая, что каждый из них готов умереть за своего лидера, нас бы просто завалили трупами. Неорганизованность компенсируется многочисленностью и готовностью к смерти. Грубой силой к нему можно прорваться только сработанным отрядом в пару сотен бойцов с высокими рангами и солидным боевым опытом. Или при наличии тяжёлого вооружения. У нас нет ни первого, ни второго. Поэтому придётся Идти другим путём.