– Ну чего? – тихо и как мог ласково спросил он. – Страшно? Ну сказала бы…
– Нет! – Она, чуть отстранившись, бросила на него сердитый и какой-то отчаянный взгляд. – Не страшно… Просто… Володька… его нет… и только через год!.. без него тут… И дядя Олег!.. он квартиру купил… все чужое… все не мое…
Лука прижимал ее к себе, что-то говорил, как-то успокаивал. Она позволила снять с себя пальто, позволила усадить ее на край софы. Дальше он мог бы пересадить ее себе на колени, распустить ей волосы, гладить ее по спине и плечам, поцеловать ее в висок, потом в щеку и… Мог бы… Если бы на ее месте была бы любая другая. Надо трезвее смотреть на мир!
Лука чуть отстранил ее от себя.
– Послушай, – он выдавил из себя невинную улыбку, – давай-ка достанем из холодильника закуски и выпивку. Посидим еще, поговорим, а? И… Ну, понимаешь, если я выпью, то уже не смогу сесть за руль… Приютишь меня где-нибудь тут на коврике?
Девушка улыбнулась сквозь слезы. С явным облегчением.
– Спасибо.
– Боже упаси, детка. – Он поднялся с софы, отошел чуть в сторону, от греха подальше. – Ты еще об этом пожалеешь.
– Да? – Она казалась заинтригованной.
– Видишь ли, основательно приняв, – рассказывал он, будто делился большим секретом, – я люблю петь!.. Братва говорит, что от моих воплей можно вешаться.
Эльза послала ему благодарный взгляд.
13.
Наконец-то мир успокоился! Они провели почти семейный вечер вдвоем. Выпили, поговорили ни о чем. Он даже умудрился вспомнить пару прикольных историй из своего богатого опыта, причем обошелся еще и без упоминания опасных тем – то есть демонологии, охоты на нечисть и прочего-прочего. Потом он быстро принял душ, пока она сушила утюгом его одежду. Хотя вещи и так почти высохли, пока он травил свои байки от Лукавого. Пока она была в душе, рыцарь прошелся по всему диаметру квартиры, устанавливая защиту.
А затем они спокойно разошлись по комнатам и легли спать. Он попросил ее оставить дверь между комнатами приоткрытой, дождался, пока она прекратит вертеться, и сам провалился в сон.
Ему опять привиделась Нимуэй в траурном платье и лицо спасенного мальчика с пустым взглядом. Потом опять стрельба в темноту и Черный Рыцарь. И, конечно, сияние Святыни. Но на этот раз, когда оно начало угасать, рыцарь почувствовал тревогу. Она усиливалась, росла, и в тот момент, когда предчувствие достигло апогея, он проснулся. А еще миг спустя поставленная на квартиру защита лопнула. В соседней комнате раздался крик Эльзы и звон разбиваемого стекла.
Лука слетел с кровати в один прыжок, схватив из-под подушки нож с заговоренной сталью. Он вбежал в соседнюю комнату…