– Товарищ полковник, разрешите обратиться. По личному вопросу.
Полковник обернулся, посмотрел на капитана.
– Валяй.
– Как бы мне… – Морозов замялся – перевестись в ваше Управление? Я с капитаном Гогнадзе вместе учился. Да что там говорить, на одном горшке в детском садике сидели.
– Ты знаком с Тимуром, что ли?
– Так точно, товарищ полковник.
– Хорошо, я с Гогнадзе о тебе поговорю, капитан. Специфику нашей работы, я полагаю, ты не знаешь.
– Ну… Догадываюсь, – ответил Морозов. – Вы занимаетесь расследованием загадочных и необъяснимых дел. Как Малдер и Скалли из…
– Романтик, чёрт побери, – усмехнулся полковник. – Извини, скоро дождь начнётся. Бывай.
Возвращался домой Свиридов всё тем же коротким путём. На пустыре, где он встретил странного типа в костюме и шляпе, полковник споткнулся о женскую сумочку.
– Вот же курица, – покачал головой полковник, когда среди всяких-разных женских безделушек увидел паспорт своей соседки.
Уже находясь под козырьком подъезда, Свиридов увидел, как тёмно-синее небо прорезала яркая вспышка света, раздался продолжительный раскат грома, начался ливень. Свиридов достал мобильный телефон, позвонил дежурному по Управлению:
«Через два часа машина должна стоять у подъезда моего дома».
Не зажигая свет в прихожей, Свиридов направился на кухню. Когда он протянул руку к выключателю, услышал:
– Не стоит включать свет, господин Свиридов.
Полковник узнал этот голос и негромко выругался:
– Как вы попали в мою квартиру, уважаемый?
Тень в углу кухни шевельнулась, свет от очередной молнии осветил лицо улыбающегося незнакомца.
– Долго объяснять. Если честно, я не уверен, что вы поймёте. Только без обид.
– Куда уж мне со своим двумя высшими, – махнул рукой полковник, включая электрический чайник. – Чем обязан и, кстати, как вас зовут?
– На вашем языке моё имя звучит, как Дум. Полное? Пожалуйста.
Из всей тарабарщины полковник вычленил только последнее слово: «Ду-ю-м».
– У вас отменная выдержка, полковник. Другой бы на вашем месте схватил со стола нож и…
– Это никогда не поздно сделать. Извините, мне нужно проведать больную супругу.
– Вы и ваша супруга больше не вспомните о болезни, о раке грудной железы. Это мой подарок за вашу сдержанность, господин Свиридов, и небольшой аванс, задел на прочное, дальнейшее сотрудничество. В будущем, конечно.
– Но как? Это же онкология! – воскликнул Свиридов. – Грешно над этим смеяться, Дум. С такими вопросами у нас шутить не принято. Вообще, от слова совсем.
– А кто смеётся? Я не шучу. Можете убедиться, что я не обманул.
На прикроватной тумбочке горела светильник, Марина безмятежно спала. На щеках разлился здоровый румянец, жена во сне улыбалась. Свиридов плотно притворил дверь, некоторое время постоял с закрытыми глазами. Такого выражения лица у жены не было уже очень давно. На протяжении четырёх месяцев. Перекрестившись, полковник зашёл на кухню. На столе лежала аккуратная стопка исписанной бумаги, какие-то фотографии. Предложив гостю чай, кофе, Свиридов занялся приготовлением приборов, но когда услышал слово «итак», он, обернувшись, сказал: