Мегрэ проворно подошел к садовнику.
— Сперва уберите чернозем. Я полагаю, что слой земли окажется не толще двадцати сантиметров. А под ними…
— Камни и цемент, — объявил Юрбен.
— Эти камни и этот цемент надо вынуть.
И снова в ушах зазвучал невозмутимый голос:
— Я вспомнил о колодце. Отнес туда труп, одежду убитого, все, что при нем было. Колодец был узковат, и как я ни заталкивал туда тело, оно все равно скрючилось Я закидал его большими камнями. Сверху опрокинул несколько мешков цемента… Но это уже не столь важно.
Как раз на этом месте в окне показалось лицо жандарма; судья пожал плечами.
— И тут моя жена превратилась в сущую фурию. Меньше чем в полчаса, комиссар, она выложила мне все, сама. Я услышал обо всех ее похождениях до свадьбы, узнал, на какие уловки она пускалась, как потворствовал ей отец. А потом — обо всех ее любовниках, о том, где она с ними встречалась. Она была на себя не похожа. «Я любила этого человека, слышишь, любила!» — орала она с пеной у рта, не думая о том, что дети уже вернулись из школы и могут все услышать. Мне следовало вызвать полицию и во всем признаться, не правда ли? Меня бы оправдали. Но сын и дочь жили бы всю жизнь, зная, что их мать… Я сразу же все хорошо обдумал. Удивительно, до чего четко работает голова в такие минуты. Я дождался, пока стемнело. Был июнь, ждать пришлось долго. Я крепче, чем может показаться, А раньше был еще крепче…
Одиннадцать. Промерзшая за ночь земля увлажнилась и прогрелась под лучами солнца.
— Ну, что? — спросил Мегрэ.
— Поглядите сами!
Комиссар наклонился. На заступе виднелось нечто белое, извлеченное из глубины. Череп…
— Приношу извинения, сударыни, за причиненное беспокойство. Смею заверить, тревожить вас никто не будет. Мы имеем дело с очень давним преступлением. До официального освидетельствования я сам возмещу вам убытки.
Судья не лгал. Он убил человека. И более пятнадцати лет об этом не знал никто, кроме его жены, которая жила на Лазурном берегу, в Ницце, на вилле «Серые скалы», вместе с голландцем Хорасом Ван Ушеном, торговцем какао.
— Капельку виски, комиссар?
Ему об этом и подумать тошно! Еще тошнее разговаривать с ними о расследовании!
— Мне нужно до двенадцати связаться с судебными властями Версаля.
— Вы еще придете?
Нет уж! Он этим преступлением не занимается, его дело — расследование убийства некоего доктора Жанена, которое произошло в доме судьи в Эгюийоне.
Воздух был пронизан нежным солнечным светом, и казалось, что Парижская авеню усыпана золотой пылью. Но теперь следовало поторопиться. Мегрэ увидел такси.