Солнце пробивалось через щель в плотных шторах и освещало соблазнительный вид обнажённой графини Нальи Оминской, лежавшей рядом, уткнувшись в подушку и забросив руку ему на грудь.
Почувствовав, что ему нужно в отхожее место, Дебор аккуратно, чтобы не разбудить, снял с себя её руку и, едва удержавшись, чтобы не погладить аппетитную попку графини, тихо встал с кровати.
Сходить в туалет незаметно у него не получилось. Едва только он вставил босые ноги в свои любимые домашние туфли, наличие которых в багаже, его старый раб Шумий проверял едва ли не первым делом, как Налья повернула голову и открыла один глаз.
— Ты куда собрался? — задав вопрос, она увидела его напрягшийся, как обычно по утрам, орган, и, хихикнув, снова уткнулась носиком в подушку, — Я ещё посплю, — пробубнила она в неё.
Верный Шумий спать ложился поздно, вставал рано и спал чутко, поэтому, когда Дебор зашёл в небольшую комнатку при своей спальне, в которой этой ночью, кроме Шумия, ночевала и молодая горничная графини Оминской, там, за плотной ширмой, старый раб для него всё уже подготовил.
— Вы хотели сегодня с самого утра ехать на охоту с младшим сыном герцога и его друзьями, — напомнил он хозяину, поливая воду из кувшина для умывания.
— Не в этот раз. Не в этот раз, — заговорщически подмигнул Дебор и кивнул в сторону спальни, — Нигас менее приятен в общении.
Они оба тихо засмеялись.
Дебор Карлайтский, виконт, сын графа Санока Карлайтского, второй день пребывал в хорошем расположении духа. Поездка к вьежцам, этим известным презренным торгашам и грязным пиратам, оказалась, совершенно неожиданно, приятной. И причина этого сейчас лежала в его гостевой спальне.
— Вы ещё поспите или мне уже позаботиться о завтраке?
— Ни то, ни другое, — самодовольно ухмыльнулся Дебор, — Спать я уже, разумеется, не стану, но и из кровати пока ни ногой.
Он видел, что Налья только притворяется спящей, и лёг положив ей руку на ягодицу. Дальше случилось ожидаемо приятное.
— О чём задумался? — спросила его графиня, спустя некоторое время, когда они уже утомлённые от любовных ласк, просто лежали рядом.
Даже этот, порядком надоевший ему вопрос — а все женщины-аристократки, с которыми он оказывался в постели, любили его задавать, из-за чего он чаще предпочитал тащить к себе в постель рабынь или сервок, те, такие вопросы, разумеется, спрашивать не смели — не изменил его настроения.
— Да так, ни о чём, — улыбнулся он и поцеловал её в родинку на плече.
Дебор соврал. Ему, почему-то, опять вспоминалась вчерашняя девушка. Он уже несколько раз ловил себя на мысли, что стоит ему отвлечься от текущих дел и событий, и начинать размышлять, как он снова думает о ней.