— То есть, он наковальню сломал этой аурой?
— Не совсем так. Он не то, чтобы ломает, он может и выводить из строя или обезвреживать. Все зависит от того, какую цель нужно ему поставить или как он это понял.
— Ты меня совсем запутал. — генерал встал, подошел к шкафу, открыл дверцу и достал еще одну бутылку коньяка. Самолично открыв, и разлив по рюмкам напиток продолжил. — То, что ты перечислил можно все объединить в слово «сломал».
— И так и не так. Рассмотрим ситуацию с танком. Если это опытный образец, и ему надо уничтожить скажем так труд всего НИИ, то он может это сделать так, что танк взорвется и сгорит даже завод. Если же цель просто вывести танк из боя, то он может сделать так, что у того отвалиться гусеница, разорвет дуло и еще кучу всего. Понимаешь масштабы?
— Примерно уловил.
— Ну, вот и получается, что как таковую наковальню он не сломал в твоем понимании. Он просто на этой наковальне нарисовал похабные рисунки, в которых главным персонажем был тот, кто курировал до меня этот проект, и кто его выдернул из привычного ему мира. А наковальня по каким-то причинам у парня ассоциировалась с этим человеком. И как ты понимаешь, профессор не мог уже держать у себя такое, и поставил в графе сломанного еще и наковальню.
— Вот теперь, я стал более понимать его способности.
— Поверь, ты даже и сотой доли не понимаешь. Как, впрочем, и мы. Могу только сказать, что его дар — это огромная проблема для множества людей, как и большое благо. Я уж не говорю, сколько недочетов он помог найти при проектировании разного рода проектов.
— А кто тогда его в спецотряд записал?
— Да сам записался. Поверь, мы не могли, сопротивляться. По крайней мере на тот момент эта была сама здравая идея, чтоб прекратить тот бардак что был, когда ему сначала отказали. Знаешь, когда у тебя начинает ломаться всё во всем городе, это очень страшно.
— Сергеич, хорош, заливать. Чем юнец мог так всех напугать?
— Мля, Петр, ты вот в прошлый раз два дня на унитазе сидел, со всей частью. И это он только бланки поменял местами и чуть подправил у интендантов маркировку. А теперь представь, что он может, когда ему очень надо. ОЧЕНЬ. Мы в городе пережили три разлива канализации, перебои с электричеством. Сколько военных тревог было, даже считать не хочу. Утечка газа, трещина в бомбоубежище. Сломанной техники вообще не считаю. А всякую мелочь в виде замков, электронных приборов и прочего даже в расчет не беру. И прошу заметить, это было всего за несколько дней после того как ему отказали в обучении на полигоне.
— Жесть.