— Кстати, как твои лошади? Тебе выплатили деньги? — спросил он.
— Нет, лошадей забрали, а с деньгами обещают позже, говорят, война, я должен понимать! — ответил Гаспар.
— Ну и понимай. Потерпи немного. На благое дело — на военные нужды! — успокаивал он его.
— Да, конечно! Но поймут ли меня мои кредиторы?..
Он помолчал немного и снова спросил.
— Так ты говоришь, у тебя сделка сегодня, хотел спросить, нет ли у тебя еще свободной суммы взаймы… уже для меня… на время. Завтра я обещал вернуть долг. Я никогда тебя не спрашивал, но война и какое-то стечение обстоятельств. Первый раз в жизни вынужден тебя просить…
Как некстати была сейчас эта просьба! Сегодня он купит землю — этот замечательный склон холма под виноградник. Но тот стоит немалых денег. Потом их свадьба. Сколько всего понадобится еще купить. Праздник, десятки гостей — все должно быть красиво. Столы будут ломиться от яств. Он пригласил своего знакомого повара, который когда-то работал в одной очень знатной семье в Париже. Тот будет стараться, и потребуются самые изысканные продукты к столу… Подарки невесте… Потом путешествие в столицу к родственникам…
Он подумал немного и ответил.
— Гаспар, ты же знаешь мои дела, я все вложу сегодня в эту землю. Я столько уговаривал этого соседа, и наконец он согласился. Не обижайся, дорогой друг… А знаешь что, пошли-ка ты их ко всем чертям! Потом рассчитаешься!
— Я давал слово…
Гаспар ненадолго задумался и посмотрел на друга.
— Да, конечно! Ты прав! К чертям! Извини за неуместную просьбу…
Он с улыбкой обнял своего старого друга и как-то странно прижал его к себе, словно надолго прощался. Франсуа понял, что тот не в обиде, потрепал его дружески по плечу и сказал:
— Гаспар, сегодня к тебе придет один художник нарисовать нашу красавицу, не прогоняй его. Я заплатил ему. И повесь портрет на видное место! Я пошел, еще много дел! Скоро увидимся!
— Прощай! — сказал Гаспар, подвел к нему его лошадь и закрыл за ним ворота.
— Он был очень гордый.
Девушка говорила медленно, едва произнося слова.
Они стояли у вырытой могилы, и могильщики деревянный гроб спускали в черную яму.
— Он ненавидел просить. И ненавидел долги. И это его погубило. Я говорила ему попросить у тебя… но он был слишком гордый!
— Прости меня, Мари. Но я должен был помочь ему. Он говорил мне…
— Говорил?.. Ты сказал — он говорил тебе? — переспросила она.
Он молча кивнул. Она посмотрела ему в глаза, словно не веря в это. Потом с трудом произнесла.
— Странно!.. Это было на него не похоже…
Больше она не произнесла ни слова.
Они взяли по горсти земли и бросили на черный холмик, который скрыл от них навсегда ее брата и его единственного друга. Потом долго возвращались по этой мостовой и молча подошли каждый к своим воротам. Он кивнул ей на прощанье, она опустила глаза, прошла через калитку, закрыла ее и скрылась за порогом своего дома.