"Понятно". Аль-Фанудахи кивнул. "То же самое случается и у нас. Одна из вещей, которую труднее всего избежать — и которая кусает сейчас флот прямо за задницу, если на то пошло — это зеркальное изображение. Интерпретация того, что делает другой, через призму того, как вы это делаете. Если их операционные предположения различны, их решения и действия тоже будут разными, и сложно оставить свои фундаментальные концепции за дверью".
"С этим есть некоторое сходство,” — призналась Окику. “Хотя есть и некоторая разница с точки зрения полицейского. Это не столько наши "фундаментальные концепции", сколько наши усилия оценить чужие мотивы, когда мы не можем просто открыть окно и заглянуть в их головы. Мы много знаем о том, что делают эти люди сейчас; но мы должны быть осторожны, предполагая, что знаем, почему они это делают".
"И для кого они это делают", — кисло вставил Брайс Тарковский. Аль-Фанудахи посмотрел на него, и высокий морской пехотинец, один из основателей группы Окику, которую окрестили Охотниками за Призраками, пожал плечами. "Как говорит Нацуко, существует так много обычной коррупции, что разбираться, кто именно кому платит и за что, это такой вызов, который заставит Сизифа плакать".
Аль-Фанудахи улыбнулся и покачал головой. Тарковский увлекался выкапыванием неясных ссылок на древние легенды Старой Земли. Отчасти это было потому, что он искренне любил их и провел годы, изучая их. Но аль-Фанудахи подозревал, что его интерес начался, как преднамеренный ответ на стереотипное представление о морпехах.
Лично аль-Фанудахи никогда не верил стереотипам. Он знал по крайней мере дюжину морских пехотинцев, которые могли читать. Впрочем, некоторые из них могли даже писать!
"Брайс прав,” — сказала Окику. “Вот почему это похоже на погоню за призраками. И не забывайте, что мы должны быть в состоянии продемонстрировать, что мы нашли достаточно, чтобы убедить кого-то другого, а не только для собственного удовлетворения. Кого-то, кто не хочет быть убежденным, как мы".
"И того, у кого вполне возможно есть свои причины не хотеть переворачивать камни, даже если он думает, что мы можем что-то найти. Или особенно потому, что он думает, что мы можем что-то найти", — согласился аль-Фанудахи. Он откинулся на спинку своего кресла и надул щеки, менее веселый, чем был мгновение назад, но это не означало, что они не достигли большого прогресса.
"Изгои" Симеона Гаддиса пробились сквозь миллиарды гигабайтов отчетов, контактов, видео с камер наблюдения, социальных сетей, схем поездок, банковских счетов, операций с наличными, а также перехваченных и расшифрованных личных разговоров и переписки. Они до сих пор не знали точно, что он от них хотел, хотя не было никакого способа удержать его личных кибернавтов от спекуляций — возможно, довольно точных — о том, что он искал.