— Он жив. — пробормотала Мил в пятидесятый раз. — Я не могу в это поверить. Девочки, вы знали?
Я хотела сказать «нет», но не могла лгать подругам в лицо, поэтому, отвела глаза, и пожала плечами.
— Это делает его Боссом? Я должна уйти в отставку? — Мил зашагала передо мной. — Я имею в виду, что…
— Мил. — я протянула руку и схватила ее за запястье. — Он теперь призрак. Его теперь не существует, пока он не сделает то, что должен, и люди никогда не узнают, что он жив. Ты понимаешь, о чем я?
— Значит, ты знала. — она дернулась от меня и скрестила руки.
Я выглядела виноватой перед ними.
— Я узнала об этом в Вегасе. Пробралась в комнату Серхио.
— Феникс? — я ахнула. — Ты жив?
— Современная медицина. — объяснил он, улыбнувшись. — Ты хочешь спасти его? Это простой вопрос.
— Ты не должен быть здесь. — Серхио сделал шаг ко мне и передал Фениксу документы.
— Возвращайтесь в Чикаго, держите ее в безопасности, и ради бога не позволяйте никому видеть вас.
Феникс взял документы и засунул их себе в джинсы.
— Я могу помочь вам, но вы должны доверять мне.
Я сделала шаг назад.
— Ты не заслужил такого уровня доверия, Феникс.
Он усмехнулся, показывая ямочки, по которым девушки плакали.
— Да, ну, я бы тоже не доверял себе, но знай, я могу помочь. Я введу Луку в курс дела, и мы сможем разобраться со всем, пока не стало слишком поздно.
— Пока не стало слишком поздно? — отчаянно спросила я.
— Текс Камписи. — мягко заявил Феникс. — В конце концов, он будет вынужден выбирать. Он слишком важен, чтобы его просто оставили в покое. Пришло время ему занять свое место. Будь-то рядом с врагом или другом, теперь, я думаю, что это зависит от тебя? Насколько ты хорошая актриса, Мо?
— Лучшая. — ложь быстро соскользнула с губ.
— Хорошо. — Феникс выдохнул. — Потому что у меня очень плохое предчувствие, что это кончится плохо для всех нас.
— Тогда уходи. — Серхио скрипнул зубами. — Оставь Мо в покое.
— Нет. — Феникс облизнул губы. — Она может быть единственной, кто достаточно близко к нему, чтобы заставить его двигаться.
Серхио застонал.
— В этот раз я хотел бы держаться подальше от семейной драмы Абандонато.
— Зачем? — Феникс пожал плечами. — Когда это так чертовски весело?
Я закончила рассказывать девочкам, что случилось в гостиничном номере, о моей идее солгать Тексу о беременности. Я знала, что он был верен, прежде всего, нам.
Боже, я знала, что он был верен. И я использовала его любовь, ту драгоценную любовь, которую он испытывал по отношению ко мне, и превратила ее в оружие.
— Он знает? — тихо спросила Трейс.