— Ого! — Отис забрался на стул, хотел было на стол, но я его шугнула, нечего топтаться по столу. — Круто!
А Настя тем временем села на диванчик, который так удачно обнаружился под горой хлама.
— Отис, а можно я возьму твой планшет?
— Нет! Он мой! — скрестил тот руки на груди.
— Мам, — перевела Настя на меня обиженный взгляд, — он жадный какой-то. Давай вернемся домой.
— Я не жадный! — В мгновение ока спрыгнул со стула и куда-то убежал, а вернулся спустя минуту с планшетом в руках: — Просто там нет девчачьих игр. На, — и сунул гаджет дочке.
— А зачем вам вообще планшет? — лезу в холодильник. Угу, а комиссар Рекс неплохо так подготовился, накупил всякого разного. — Давайте лучше готовить обед. Ты что любишь, Отис?
Вдруг он замялся, даже растерялся. И все-таки поубиваю я этого черта старшего! Вот как есть поубиваю! Довел дитя!
— Ладно, сейчас что-нибудь придумаем.
Минут через пять наступила тишина, сопровождаемая звуками скворчащего мяса на сковороде, бурлящего супа в кастрюле и пиликающего планшета. Настя с Отисом вместе устроились на диване и самозабвенно играли в игры, правда, дочка нет-нет, да отмахивалась от назойливого хвоста чертенка, ибо тот так и норовил забраться ей за шиворот, полагаю, ненамеренно. Такое ощущение, будто эти хвосты у них своей собственной жизнью живут. Ну, а я занималась тем, что умею лучше всего: готовкой. На первое запланировала куриный суп, на второе бефстроганов с картофельным пюре, а на десерт кексы.
Скоро дети забросили игры и начали активно мешаться у меня под ногами. Пришлось усадить каждого с персональным заданием — обоим выдала по куску теста и горке изюма, чтобы лепили свои пирожки.
— А я умею пельмени лепить! — Настя с гордым видом раскатала кусочек теста, вырезала из него стопкой кружочек, затем положила в серединку изюм и скрепила краешки теста. — А ты нет, — посмотрела на грубоватые комки чертенка.
— Я и не должен уметь. — Отис с досадой слепил один большой ком. — Я черт!
— Разве черти не готовят? — посмотрела я на него: во дает, уже весь в муке.
— Черти только едят. Готовить должны другие.
— Хм… а если бы твой папа занемог? Ты разве не приготовил бы ему поесть?
— Он никогда не занемогает. А то, что я ему давал, он не ел. Брал и выбрасывал.
Идиот! Это все, что хочется сказать про великовозрастного Гаспаровича, желательно в лицо.
— А вот если бы ты научился что-нибудь особенное готовить, думаю, твой отец съел бы и еще добавки попросил.
— Например?
— Например, кексы. Хочешь, я тебя научу?
— Да! — и чуть со стула не свалился, вовремя уцепился за спинку хвостом.