— Вот и все! — Риша хитро смотрит то на меня, то на Кейну. Опять что-то вызнала проныра? Или просто издевается? — Ребята, — резко забывает про нас и идет к детям, — хотите моего фирменного печенья? С клюквой.
— Да! — подскакивает Отис, а следом за ним и Настя.
— Тогда бегом на кухню. А еще у меня есть малыши живоглоты, ты когда-нибудь видела их? — обращается она к девочке.
— Нет. А кто это?
— Сейчас покажу. Они еще совсем крохи, даже зубов нет.
И когда Риша с детьми удаляются, в гостиной повисает молчание. Кейна сидит насупленная, пальцами барабанит по подлокотнику дивана.
— В чем суть этого заклинания? — наконец-то подает голос.
— В том, что я буду знать, где ты находишься. И всегда смогу тебя найти.
— Будь ты более внимателен к своему ребенку, я бы вообще не понадобилась.
— Послушай, я бы и рад, поверь. Но не могу, потому что постоянно на работе, иногда сутками пропадаю. Кстати, не думаешь, что у тебя с дочерью такая же ситуация?
— С чего это? — сразу ощетинивается.
— Да с того. Ты точно так же все время в своей мастерской, дочь или в детском саду, или у подруги. Я узнавал. Да, Настя у тебя послушная, не то что мой сорванец, но ты не видишь ее, как и я его.
— Это не твое дело. Это моя жизнь, куда ты не имел права лезть со своими проблемами. Не имел!
— Имел, не имел, но факт есть факт: я влез, прими и смирись. И ты теперь здесь, ты теперь нянька.
А через минут пятнадцать вернулась Риша с довольной детворой. Оба держали в руках по маленькому аквариуму, в котором зеленел какой-то росток. И что-то мне подсказывало, это не майская роза.
— Только не говори, что ты дала детям этих… — начал было я, но ведьма перебила:
— Не дрейфь, Адам. Эти милахи будут отличными домашними питомцами, когда подрастут. Вы, детки, — посмотрела она на Отиса с Настей, — главное кормите их три раза в день червяками, мухами или пауками, в общем, кого поймаете, тем и кормите, а когда у них появятся первые зубки, переходите на мышей. Живоглоты очень их любят. Прямо в аквариум запускайте, пусть охотятся. Потом я вам расскажу, что с ними делать дальше. Поняли?
— Угу, — кивнули хором.
Домой мы вернулись после полуночи. Кейна за время пути и слова не произнесла, а когда поднялись на крыльцо, я заметил ее слезы. Тогда же возникло дикое желание обнять рыжую бестию, сказать, чтобы она не боялась, что я не такой, каким она меня видит, но нельзя. В ее глазах я тону каждый раз, к ее дыханию прислушиваюсь, как к каким-то сакральным звукам, а уж что творится с хвостом — не передать. Такое ощущение, что он вообще не опускается, благо, большую часть времени скрыт.