Теперь Балджер начал жалобно скулить и плакать. Я чувствовал, что нужно немедленно что-то предпринять, иначе последствия могут быть самые ужасные – Балджер, обезумев от сладких звуков голоса Кристалины, может вырваться от меня и умчаться обратно в город миккаменков, к прекрасной молодой королеве Хрустального трона.
Мне пришлось прибегнуть к хитрости и уловкам, чтобы спасти моего дорогого младшего брата от его собственного любящего сердца. Прижав его голову к себе и закрыв ему глаза левой рукой, я быстро развязал шейный платок и, засунув его в эту чудесную переговорную трубку, плотно закрыл ее.
Таким образом я спас моего верного Балджера от него же самого, оградив его уши от музыки голоса Кристалины. Но только через добрый час ожидания он смог заставить себя поверить, что его любимая королева больше с ним не заговорит.
Еще через несколько часов пути по Мраморному шоссе мое внимание привлекло пятнышко света далеко впереди, и я ускорил шаг, чтобы поскорее добраться до него. Вскоре я был вознагражден за свои труды, войдя в чудесную круглую комнату с куполообразной крышей. В центре этого прекрасного храма подземного мира бил великолепный фонтан с могучим потоком воды, которая несла в себе такое свечение, что это обширное круглое помещение всё было освещено бледно-желтым светом, в котором великолепно сверкали бесчисленные кристаллы крыши и стен.
Здесь мы провели ночь, или то, что я называл ночью, подкрепились едой, которую я взял из королевства миккаменков, и искупались в чудесном фонтане, который с шумом и жужжанием поднимался в воздух и наполнял его странным и прерывистым сиянием. Проснувшись, мы с Балджером почувствовали себя очень отдохнувшими как телом, так и разумом, и поспешили отыскать портал, выходящий на Мраморную дорогу. Вскоре мы снова плелись по ней. Много часов мы провели в пути, потому что что-то подсказывало мне, что мы не можем быть далеко от границ какого-то другого королевства этого подземного мира; и это мое внутреннее побуждение оказалось верным, потому что Балджер вдруг радостно залаял и начал скакать так, как будто хотел сказать: «О маленький господин, если бы у тебя был мой острый нюх, ты бы знал, что мы приближаемся к каким-то человеческим жилищам!»
И, действительно, через несколько мгновений слабый свет пробрался под могучие своды широкого коридора, и с каждым мгновением он набирал силу, и теперь я уже мог ясно видеть все вокруг себя. Вскоре я увидел источник этого робкого и неустойчивого света. Передо мной по одному с каждой стороны мраморной дороги возвышались два гигантских канделябра из резного, чеканного, полированного серебра, увенчанные сотнями огней, – не тусклым, мягким пламенем масла или воска, а белыми языками огня, порожденными воспламененным газом.