– Все люди братья, – громко воскликнул я, – и носят в груди одинаковые сердца. Почему вы боитесь меня? Вас в три раза больше и вы находитесь в своем собственном доме. Я умоляю вас, постойте и поговорите со мной!
Когда я произносил эти слова, они все время дергали головами, как будто звук моего голоса бил их по лицу. Это было очень странно. Вдруг один из них вытащил из кармана клубок шелкового шнура и, ловко развернув его, бросил один конец мне. Он полетел прямо на меня, потому что его конец был увенчан тонким диском из полированного серебра, так же как и конец, удерживаемый в руке метателя. Следующим его действием было расстегнуть куртку и, по-видимому, прижать диск к голому телу прямо над сердцем. Я поспешил сделать то же самое со своим, крепко держа его на месте. Сделав это, он отступил на шаг или два, пока шелковый шнур не натянулся достаточно туго. Затем он остановился и несколько мгновений стоял неподвижно, после чего передал диск одному из своих товарищей, который, тоже прижав его к своему сердцу, затем передал его третьему из группы.
И тут меня осенила мысль: три существа, похожие на домовых, стоявшие передо мной, были не только слепы, но также глухи и немы. Единственным чувством, на которое они полагались и которое в них было самым острым, было чувство осязания. Странные движения их рук и пальцев, так похожие на размахивание щупальцами насекомого, должны были просто перехватывать и измерять колебания воздуха, приводимые в движение движениями моего тела. Их большие круглые глаза тоже обладали лишь чувством осязания, но оно было так удивительно остро, что почти походило на силу зрения, позволяющую им по вибрации воздуха точно определить, насколько близко к ним находится движущийся объект. Они бросили мне шелковый шнур и серебряный диск с целью измерить биение моего сердца и сравнить его с их собственным, чтобы понять, являюсь ли я таким же человеком, как они.
Судите о моем изумлении, дорогие друзья, когда один из них указал на серебряный диск и с помощью языка жестов дал мне понять, что они хотят почувствовать сердце сопровождающего меня Балджера.
Нагнувшись, я поспешил удовлетворить их любопытство, приложив диск к сердцу моего дорогого спутника.
Тотчас же на их лицах появилось выражение изумления. Они передавали диск от одного к другому и прижимали его к разным частям своего тела – то к груди, то к щекам, то даже к закрытым векам. Конечно, я знал, что их изумление вызвано быстрым биением сердца Балджера, и мне очень понравилось их детское удивление. Теперь всякое выражение страха исчезло с их лиц, и я был в восторге от того, какое добродушие и хорошее настроение играло на их лицах, окутанных улыбками.