Подумав еще немного, я решил сказать ту правду, которая, как мне кажется, стала определяющей в моем к Ворту отношении:
— Его на базаре отловили «Топоры».
Я увидел, как мрачнеет лицо отца, и сжимаются в кулаки руки, лежащие на столе.
— И что? — спокойным, нейтральным тоном спросил он.
Этот тон мог обмануть кого угодно, но только не его родных. Именно таким тоном он интересовался у пристающих к нему в харчевне старого Гро, подвыпивших мужиков, сильно ли им жмут зубы и насколько нужно убавить их количество, чтобы не давили на мозги и мочевой пузырь. Я это видел всего один раз, когда меня маманька послала найти батю и что-то ему передать, уже и не вспомню что. Зрелище было незабываемое! Да, кстати, я тогда не успел передать ему мамкину просьбу — все началось раньше!
Я непроизвольно передернулся, вспомнив то побоище, устроенное ими с дядей Загом в харчевне старого Гро, но, стараясь оставаться спокойным, ответил:
— А ничего! Мне понравилось, как он держался! Если ничего не изменится, то он будет достойной сменой своему отцу.
За спиной раздались шаги и, осмелевший Ворт подошел к столу, за которым сидел отец и встал сбоку от меня.
— Доброго дня, уважаемый Брокс! Как ваше здоровье? Достаточно ли клиентов… — начал он.
— Харэ, харэ! — засмеялся мой отец, замахав руками, — я верю, что вежливо здороваться, как предписано этикетом, тебя научили! Верю! Но оставь все эти заумные речи для замков, в моей мастерской можно проще и свободней. Достаточно просто: добрый день, дядька Брокс. Этого вполне достаточно, понял?
— Да, спасибо, а то я, честно говоря, от нормальной речи уже отвык. Все время заставляют общаться, согласно этикету, причем, не важно с кем, но все равно, как с высокородным, стоящим выше меня по положению. Мне кажется, я скоро вообще нормально разговаривать разучусь!
— Ладно, понял, — закивал головой отец, — ты как? Сильно досталось?
— Да не, чтобы сильно, — смутился Ворт.
— Ага, значит, заплывший глаз и разбитая губа — это не в счет? — ненатурально так, удивился мой отец.
Он, конечно, прекрасно понимал, что это все мелочи, но решил устроить свою небольшую проверку, не вполне доверяя моим словам.
— Да фигня это все! — уверенным голосом, поняв, что здесь с ним общаются, как с равным, начал вещать Ворт. — От отца, бывало, доставалось куда как крепче, и ничего — жив! А вот унижения я хлебнул до фига! Никогда так погано себя не чувствовал! От бессилия плакать хотелось!
— Это да, — поморщившись, подтвердил отец, при этом утвердительно кивнув головой, — «Топоры», в основном, тем и знамениты, что физически почти не бьют, а вот морально… Мой тебе совет — просто забудь!