Я обнаружил это, когда еще на ходу начал вынимать нож, чтобы перерезать путы пленнику. Сняв пращу с руки, бережно сложил ее, трясущимися руками, в карман и, вынув нож, пошел к пленнику.
Подходя к нему, я зачем-то глянул на разбойников и меня снова начало мутить. Правый лежал лицом вниз, свинцовый шарик попал ему в затылок и я видел только волосы, свалявшиеся в кровавый колтун и небольшую темно-красную лужицу по ним. Левому свинцовый шарик вошел в висок. Удар был так силен, что проломил тонкую височную кость и расплескал вокруг кровь, перемешанную с небольшими серыми комочками.
Как только до моего сознания дошло, что это за комочки, так мой желудок опять подкатил к горлу и меня накрыл жесточайший приступ рвоты. Вот, вроде бы, я опорожнил желудок еще при предыдущем приступе, а поди ж ты! Впрочем, действительно, пищи в желудке уже не осталось и меня рвало одной желчью, но от этого мне легче не становилось.
Когда приступ прошел, я трясущимися от слабости руками вытер рубахой лицо, поднял с земли нож, который выронил в начале приступа и подошел к пленнику разбойников.
Все-таки это точно был орк. Мне было стыдно за свой желудок, что чуть не вывернулся наизнанку, за свои трясущиеся руки, за свои мысли, которые беспорядочно метались внутри черепной коробки, сталкиваясь и разбиваясь, и образуя хаос, который я пока не мог упорядочить, а потому вид у меня, когда я подходил к пленнику был довольно мрачный.
— Эй, парень, это не то, что ты думаешь! — как-то очень обеспокоенно проговорил пленный.
Судя по всему, он неправильно истолковал мои намерения.
— Я вообще сейчас не думаю, — мрачно сказал я чистую правду, — не могу. Вот сейчас веревки перережу и, возможно начну! — добавил я.
— А-а-а! — как мне показалось, с облегчением сказал орк и повернулся ко мне спиной, чтобы мне было удобней срезать веревки с рук, связанных за спиной. — Только режь скорей, а то их было трое и третий скоро должен вернуться!
Эти слова добавили мне прыти и мой организм начал приходить в норму. Ощущение опасности мобилизовало организм и заставило начать конструктивно мыслить.
Так, — думал я, перепиливая веревки, — если третий придет и увидит трупы своих товарищей, то, что он сделает? Скорее всего, плюнет и будет заниматься тем, чем и занимался, только уже без этих двоих. А если их было больше трех? Могут ли они пуститься в погоню?
Я продолжал пилить веревки, и напряженно обдумывал ситуацию.
— Слушай, — обратился я к орку, — а куда ушел третий?
— На край леса, зачем-то наблюдать за городом, — растерянно ответил орк.