Сведения о своем отце я, конечно, тоже пыталась найти. Устроившись в полицию, первое время только этим и занималась. Точнее, поиски я начала, как только подружилась с Лавой.
Но, похоже, Свиридова Юрия Алексеевича в природе не существовало. Скорее всего, это имя вымышленное, как и его героическая профессия. Меня, то есть Татьяны Свиридовой, до моего появления в полицейском участке тоже как бы не было. По крайней мере, никаких сведений я не нашла. Моя официальная биография начиналась в одиннадцать лет.
Почему я вдруг подумала об отце? Терпение.
Он учил меня терпению. Для тайного агента – вещь необходимая. Что ж, терпения у меня хоть отбавляй.
Однако вскоре выяснилось: свои способности я переоценила.
В столовой во время обеда я решила позвонить Субботкину. Сама толком не зная зачем. Дело давно закрыто, да и не было никакого дела…
Восемь гудков, я уже подумала, что он не ответит, когда услышала его голос:
– Привет. Как дела?
– Хреново. Но я уже привыкла. Здравствуй, Виктор.
– Не поверишь, я только что думал о тебе.
– С любовью?
– Ха-ха, я женатый человек, – и продолжил серьезно: – Пытался решить, стоит тебе позвонить или нет.
– Есть новости? – насторожилась я.
– Ты имеешь в виду своего мужа?
– Кого же еще?
– Скорее есть странности.
– Вот как? У меня со странностями тоже полный порядок. Сегодня нашла обручальное кольцо Егора. Лежало на кухонном столе.
– А должно было где?
– На кладбище. Вместе с ним.
Виктор присвистнул.
– Вот уж странность так странность. И что ты об этом думаешь?
– Со мной решили поиграть.
– Есть кто на примете?
– Нет, но это связано с Егором.
Он долго молчал.
Я уже хотела позвать его, когда Виктор заговорил:
– Вполне возможно. Тут такое дело. Пару недель назад постоялец гостиницы, где останавливался твой муж, случайно обнаружил конверт. Он был прикреплен скотчем к ящику стола. Постоялец объяснил: ящик плохо выдвигался, вот он и решил взглянуть…
– И что было в конверте?
– Фотография мужчины с вопросительным знаком на обороте.
– С чего ты взял, что фотография имеет отношение к моему мужу?
– Он жил в этом номере.
– И еще сотня человек после него. Или есть что-то еще? – насторожилась я.
– Есть. Ты могла бы приехать? Кое-какие вещи лучше не обсуждать по телефону.
– Конечно, – не раздумывая ни секунды ответила я.
– Тогда до встречи.
Я хотела позвонить Косте, но в конце концов звонок отложила. И отправилась к своему начальству.
Я постучала, услышала громкое:
– Да, – и вошла в кабинет.
Геннадий Михайлович ел гречку из контейнера веселенького оранжевого цвета. Вид имел страдальческий. Все знали, что жена посадила его на диету.