В горле вдруг пересохло, и я покосилась на бутылку воды на тумбочке. С кровати до нее я дотянуться не могла, а босоножки остались в ванной. Как и разбитый айфон.
– Ты не мог бы принести мой айфон? Точнее, то, что от него осталось? – Я покосилась на мрачного соседа.
– Ага, щас. – Он не тронулся с места.
– И босоножки заодно.
– Чтобы ты на них окончательно убилась, а я оказался виноват?
– А нечего было разливать воду из душа!
– А нечего было дефилировать в ванной на шпильках!
Мы с ненавистью уставились друг на друга. Некоторое время мы таращились друг на друга, играя в гляделки, потом моя взяла, и он отвел глаза и вскочил с кровати, направляясь к ванной.
– И еще водички дай! – окликнула я вслед.
Он обернулся на ходу и угодил ногой в мокрую лужицу, которую я выжала на пол с волос. А затем рухнул спиной с высоты своего немалого роста и затих, вытянувшись в проходе между двух кроватей.
Сначала я хихикнула – так картинно он упал, как в какой-то дурацкой комедии.
– Эй, вставай, – я свесила ногу в проход и пнула его мыском в бок. Но он даже не шелохнулся. – Ты что там, умер? – фыркнула я. – Так достоверно изображаешь жмурика.
Он не шевельнулся, не ответил, и у меня по коже пронеслись мурашки.
А если и правда умер? Сломал шею или пробил себе башку, а меня теперь заметут за непреднамеренное убийство? И тогда наша общая палата превращается в место преступления, а я – единственная подозреваемая!
– Ну ты, вставай! – нервно позвала я. – Хорош прикалываться! Как там тебя? Кирилл, не смешно!
Ноль реакции. Я запаниковала уже всерьез, свесилась с койки и потрясла его за плечо. Но не удержала равновесия и шлепнулась на соседа всем телом. От такого и покойник бы проснулся, а он и глаз не открыл!
– Кирилл, миленький, очнись, а? – жалобно позвала я, елозя на нем.
Мне даже скатиться с него было некуда – с обеих сторон нависали кровати, как в купе поезда. Поэтому я, все так же лежа на нем, потянулась к его лицу и по очереди оттянула сначала одно веко, потом другое.
Ноль реакции, а его карие глаза как будто остекленели и смотрели мимо меня.
Я всхлипнула и шлепнула его по щеке. Он даже не дернулся. Ну точно, помер. А кого выставят в этом виновной? Мне даже бежать отсюда некуда до прихода медсестры, а потом и полиции. И теперь вместо двух недель карантина меня ждут несколько лет тюремного заключения! Все подписчики от меня отпишутся, а когда я выйду из тюрьмы, обо мне никто и не вспомнит! Все, конец тебе, блогерша Диана! Доигралась!
И тут я вдруг почувствовала то, что заставило меня замереть. Я, конечно, слышала про трупное окоченение. Но не так быстро! И не отдельными же частями. И уж вряд ли эта часть тела именно та, что уперлась мне в пах.