— Хватит! — резко оборвала мужа Елена Ивановна. Поднялась, сдерживаясь, усмехнулась горько: — Тот, мой Коля, которого я любила, не способен был бы все это произнести. Больше я с тобой говорить не стану.
Николай Степанович оторопело смотрел на жену.
— Ты хочешь развода? Так я, по крайней мере, понял? — Он пытался сказать это с иронической интонацией.
— Ты правильно меня понял. И, ради бога, не будем ничего выяснять.
Она вышла. А Николай Степанович все еще стоял посреди комнаты, держа в руке измятое письмо.
Капитану не обязательно было в этот час идти домой. Он мог уйти с судна раньше, когда жена была на работе. Но он хотел увидеть ее, узнать, сказала ли она о разводе под влиянием минуты или твердо решила. А вдруг уже передумала?
— Красивые слова! Неужели ты во все это поверил? — насмешливо пожала плечами Татьяна, когда он вчера рассказал ей об анонимном письме и о своем разговоре с женой. — Придешь домой, и все будет по-прежнему.
Он и сам не был уверен, что так легко могут разойтись люди, прожившие вместе столько лет.
— Если она не устроила тебе истерики, то мужайся, — все еще впереди! — продолжала Татьяна. — Женские слезы — самое мощное оружие.
Николай Степанович выразил сомнение: пожалуй, Елена и не подозревает об этом оружии. До сих пор им не пользовалась.
— Случая не представлялось.
— Ты предупреждаешь меня как медик или как женщина?
— Как друг. Иной раз приезжаешь на вызов и убеждаешься, что спасать от нервного потрясения надо не ее, а его, — прижав ладони к щекам, она едва слышно сказала: — Что делать? Что делать?!
— Не думай об этом. — Николай Степанович обнял ее за плечи. Все это причиняет ей боль. Сначала обрадовалась его приходу. Сказала, что начала хлопотать о квартире, и потускнела, узнав о его неприятностях. Переживает их не меньше, чем он.
Николай Степанович старался ее успокоить, развеселить. Но грусть оставалась в ее глазах, в улыбке. Танюша была особенно нежна. Печально нежна, словно винила себя за те неурядицы, которые ему доставляет другая. Милая девушка, разве она виновата? Все стало иным после встречи с ней, даже море. И только дом, его опостылевший дом, как облако, предвещающее шквал. Пусть бы поскорей налетел этот шквал и ушел, забылся.
Николай Степанович шел домой, исполненный решимости выдержать любой натиск. Леля, быть может, вообще не пошла на работу, ждет его, чтобы «поговорить». Первый раз он, будучи на берегу, не ночевал дома. Нина уехала в Мурманск повидаться с мужем — туда на несколько дней пришел его пароход, и в ее квартире осталась Татьяна.