– Ты безжалостно убил хорошего доброго пса и ничуть не сожалеешь об этом! – провыл Счастливчик. – Ты злодей! Тебе нравится унижать других собак, делать их хуже, чем они есть, наслаждаться их страданиями! Ты и сейчас радуешься, видя меня в западне!
Полуволк склонился над пещеркой Счастливчика, оскалил клыки.
– Ты ведь ничего не знаешь, – тихо, почти вкрадчиво, пророкотал он. – Ты здесь ни при чём. Это всё вообще не имеет никакого к тебе отношения.
– Да как же! – фыркнул Счастливчик. – Так я тебе и поверил! Что же тогда заставило тебя предать собственную стаю и переметнуться к Свирепым псам, которых всегда ненавидел?
Полуволк с опаской покосился в темноту туннеля, потом заговорщически понизил голос:
– Всё дело в выживании. Я всегда делал, делаю и буду делать всё для того, чтобы выжить. Если другие готовы поступать так же, как я, – тем лучше для нас всех.
Счастливчик покачал головой.
– Но твоя бывшая стая не погибла. Она тоже выжила и отлично справляется без тебя. Бывшие поводочные собаки многому научились и стали приносить пользу. Когда ты упал в Бескрайнее Озеро, мы все решили, что ты погиб. Мы оплакивали тебя, гнусный негодяй! – Тут Счастливчик слегка замялся, вспомнив свои чувства и поведение Грозы.
«То есть, не все мы, но многие», – мысленно поправился он.
– А потом мы узнали, что ты перебежал к Свирепым псам! Но это же просто… просто немыслимо! Ты всегда их ненавидел.
Полуволк снова негромко заговорил, глядя на Счастливчика немигающими волчьими глазами:
– Да, я терпеть не мог Свирепых псов за их показную и бессмысленную жестокость. Мне не нравилось то, что их с детства воспитывают быть клыками и когтями Длиннолапых. До Большого Рыка их так и звали – Клыки Длиннолапых. – Полуволк снова с опаской покосился назад. – Но то было до Большого Рыка. С тех пор всё изменилось. Прежде всего, изменились сами Свирепые. Они больше никому не служат и живут сами по себе. Когда моя стая согласилась принять жалких Собачек-на-поводочке, я стал присматриваться к этим никчёмным тварям и многое понял. Они разрушили мою стаю. Наше единство было подорвано. А Свирепые псы продолжали держаться вместе. Я уважаю Сталь. Я умею уважать настоящую силу. Меня восхищает её мудрость, ясный взгляд на жизнь и, самое главное, умение подчинить свою стаю. Дисциплина – великая вещь, мой неразумный приятель!
Счастливчик презрительно скривил губы.
– Значит, ради дисциплины ты готов стать Омегой? Готов прислуживать всем, держать язык за зубами и есть последним? Это ты-то – тот, кто привык быть сыт даже тогда, когда твоя стая голодала?