— Зачем?! — в который раз спросила она, когда лифт покорно распахнул двери и Артем затащил ее внутрь.
— Обсудим дела минувших лет, отозвался он коротко.
Тут прибыл еще один лифт, из которого высыпали ее гости, и Майя окончательно заскучала. На миг даже промелькнула шальная мысль позвать на помощь, но она себя одернула.
Они просто-напросто поговорят, пообещала себе, и она что-нибудь придумает. Наврет с три короба, чтобы Спасский окончательно от нее отстал, после чего вернется к своим гостям.
Он ведь… не варвар?!
Тут Майя покосилась на Артема и, поймав ледяной взгляд его серых глаз, серьезно в этом засомневалась.
Железные створки лифта сомкнулись, и она осталась с варваром-Спасским наедине. Лифт тронулся, и ей окончательно стало не по себе. Майя, за долгие годы изучившая все оттенки его настроения, знала: Артем вне себя от злости.
Но что он от нее хочет? Неужели предъявит свои права на ее ребенка?!
От этой мысли стало настолько дурно, и она даже покачнулась на высоченных каблуках. Крепкие пальцы Спасского сильнее сдавили ее запястье, не давая упасть. Впрочем, Майя быстро пришла в себя.
Никто его у меня не заберет, сказала себе строго. Никита — только ее сын, а не этого… дикаря!
Двери снова распахнулись, и они вышли из стальной коробки в вечерний мир негромкой музыки, перезвона хрустальных бокалов и пятизвездочного вида на древние соборы и черепичные крыши Старого Города. Угодливый официант поманил их за собой к единственному свободному столику в дальнем углу.
— Предложить вам выпить? — поинтересовался любезно, как только они расселись и Майя нервно расправила подол черного платья.
— Черный кофе и мартини с водкой, — ответил за двоих Артем. — Меню не нужно.
Майя пожала плечами. Кофе без молока она терпеть не могла, а насчет мартини…
— Не рановато ли для алкоголя? — спросила у него. — Как там твои… тренировки?
— Мартини для тебя, — мрачно сообщил ей Спасский. — Пригодится.
Она собиралась было ответить, что совсем не пьет — если только пару глотков шампанского на открытии своих выставок. Того раза у Зимина за глаза хватило, да и боится она дурной наследственности… Но промолчала.
Решила, что на этот раз и в самом деле не помешает.
— Итак, я внимательно тебя слушаю! Можешь уже начинать рассказывать, — разрешил ей Артем.
— Что именно ты хочешь от меня услышать?
— Твою версию того, что случилось шесть лет назад, — заявил он, и Майя посмотрела ему в глаза.
Шесть лет не прошли для Спасского бесследно. Он возмужал, если можно так сказать. Стал куда более уверенным, спокойным, и от этой его уверенности по спине расползался противный, нервный холодок.