Тут еще не к месту вспомнилось, что свет на третьем и четвертом этаже так и не починили, напрасно она звонила в домоуправление, с трудом отыскав их изменившийся за шесть лет номер!
Но затем подумала о скучающей Орелии, которой оказалось совершенно нечем заняться в этой поездке. Испанка дожидалась их в квартире на пятом этаже и, конечно же, накинется с расспросами. И Майя решила — она выпьет кофе, затем передаст заботу о Никитке няне, после чего отправится в мастерскую и хорошенько поработает.
Берлинская выставка не за горами, а везти на нее все так же нечего.
Правда, Никитка раскапризничался, когда Майя попыталась его разбудить. Заявил, что хочет спать. Идти в кровать ему еще было рано, но, похоже, он набегался так, что оставалось только его уложить.
— Я отнесу, — предложил Артем и раньше, чем Майя стала протестовать, подхватил сына на руки.
— Он, наверное, тяжелый…
— Разберемся! — уверенно заявил Артем.
Она придержала двери в подъезд, затем поспешила за ним по ступеням, удивляясь тому, что Артем даже не запыхался, поднявшись с Никитой на пятый этаж и остановившись у… приоткрытой двери в ее квартиру. Взглянул на нее вопросительно, на что Майя, уставившись на черную щель, нервно пожала плечами.
Это было довольно странно.
— Наверное, Орелия забыла закрыть, — выдавила она из себя, и заглушенные прежде плохие предчувствия тут же полезли наружу, завопили дурными голосами.
Она хотела было войти, но Артем ей не позволил.
— Подержи-ка его! — он переложил Никитку ей на руки, и Майя мысленно охнула под весом спящего сына. — Постой здесь. Я взгляну, что там и как.
— Я с тобой, — начала было Майя, но тут же осеклась.
Куда она пойдет с ребенком на руках?!
— Жди здесь, — приказал Артем, и она в кои-то веки послушала.
Спасский бесшумно исчез за дверью, а Майя осталась. Прислонилась к стене, старательно себя уговаривая, что это недоразумение и сейчас разрешится. Вот-вот раздастся звонкий голос Орелии, гневно интересующейся, что делает посторонний мужчина в оставленной на ее попечение квартире. Наверное, перепугается до чертиков и начнет визжать, утверждая, что сейчас же вызовет полицию. И поделом ей — Майя столько раз говорила, что это не Барселона и в Н-ске они закрывают входные двери!
Но было тихо.
Подозрительно тихо.
Никитка давно уже оттянул ей руки, а Майя искусала от волнения губы. Артем все не возвращался, хотя давно уже должен был за ними прийти. И Орелия до сих пор не возмущалась, хотя давно должна была…
Секунды бежали, складываясь в минуты, и Майя обреченно поняла, что дело плохо. Но… насколько плохо? И что ей делать со спящим сыном на руках? Искать Артема? Звонить в полицию?