На это Майя обреченно кивнула. Завела Артема в свою квартиру, затем долго перебирала старые бумаги, лежавшие в сейфе нетронутыми уже много-много лет. В душе царил хаос. Перед глазами постоянно вставало строгое лицо Дарьи Владимировны, которое она запомнила по выпускному классу — десять лет назад! — начавшая увядать кожа, строгие карие глаза, широкий лоб, тронутый морщинами, и аккуратно зачесанные волосы — волосок к волоску!
От этих воспоминаний пальцы становились непослушными, но Майя упрямо переворачивала пожелтевшие страницы записных книжек. Вместо нужного номера ей все время попадались телефоны и адреса дальних родственников, которые, как Майя подозревала, так навсегда и останутся для нее дальними.
Наконец, нашла.
Пару раз вздохнув под внимательным взглядом Артема, набрала номер Дарьи Ветлицкой. Через три гудка раздался вежливый голос:
— Слушаю вас.
— Дарья Владимировна, это Майя… Майя Самойлова. Не знаю, помните ли вы меня… — произнесла она в трубку, чувствуя себя полнейшей дурой. Оказалось, в трубке ее помнили. — Я недавно вернулась в Н-ск, привезла свои картины. Ах, Элька вам рассказывала?.. Спасибо, мне очень приятно! — Она приложила ладонь к щеке — сначала к одной, затем другой, — чувствуя, как к ним прилила горячая кровь. Ей давно уже стоило избавиться от дурной привычки краснеть, когда ее хвалят! — Я здесь ненадолго, Дарья Владимировна, — продолжала Майя, — всего на несколько дней. Обзваниваю бывших одноклассников, хочу со всеми повидаться. Кто-то в Н-ске, кто-то пропал, кто-то уехал… Вот, вспомнила о вас. А можно я к вам в гости приеду? Нет, это не Элька меня надоумила… Нет, Дарья Владимировна, она ничего не знает о моем звонке!
Затем Майя долго выслушивала недовольство пожилой женщины по поводу поведения единственной дочери, которая ни в грош ее не ставит. И даже не звонит! А вдруг у нее сердце прихватит?.. Вырастила на свою голову эгоистку!
После этого последовало и желаемое приглашение — да, Майя может приехать. Ах, вместе с Артемом Спасским? Ну что же, конечно, она его помнит и будет рада их увидеть!
— Ну ты даешь, Марусь! — заявил ей Артем. Затем почему-то прижал к себе, уткнулся ей в волосы, и Майя долго слушала, как размеренно бьется его сердце. — Переживаешь? — спросил у нее. — Все будет хорошо, вот увидишь. Я не дам вас в обиду. Ни тебя, ни Никиту. У нас все-все будет хорошо! — добавил он уверенно.
Куда более уверенно, чем не так давно прозвучали слова тети Зины.
Отогнав возникшую перед глазами картинку — Родька на больничной койке, — Майя отстранилась.