— Биполярное расстройство? — озадаченно спросила Майя. — Это ведь какое-то… психическое заболевание? Что-то вроде раздвоения личности?
Артем подтвердил, что, кажется, так оно и есть, но Галина Михайловна объяснит им все подробнее.
— Не понимаю… — пробормотала Майя. — Но кто?! Думаешь, у Дарьи Владимировны раздвоение личности? Она слетела с катушек и уничтожила половину нашего класса? — Майя совершенно растерялась. — Нет, не клеится. Еще можно притянуть за уши историю шестилетней давности, но не сегодняшние дни!.. — Представить Дарью Ветлицкую, нападающую на Родьку и Орелию, а потом в порыве неконтролируемого гнева уничтожающую «Слезы моря», у Майи не получалось. Если только написать анонимку в полицию — на такое пенсионерка вполне способна. — Нет, Артем, это не она!
— Не она, — согласился он. — Но, возможно, ее дочь.
— И не Элька, — покачала головой Майя. Те, другие фотографии, не давали ей покоя. — Мы с ней столько лет общаемся, почти с первого класса. Не было у нее никаких психических заболеваний, наоборот!.. Знаешь, у Эльвиры Ветлицкой довольно устойчивая психика… во всех жизненных ситуациях. Конечно, без истерик и депрессий не обходилось, но таблетки она никогда не употребляла. — Тут Майе захотелось схватиться за голову. — Артем, я не знаю… Не знаю, кто страдает биполярным расстройством в семье Ветлицких!
Он тоже этого не знал.
— Зато я знаю другое, — неожиданно добавил Спасский, вновь посмотрев ей в глаза. — Ты — мое психическое заболевание, Марусь! И мне жаль, что я упустил тебя шесть лет назад. Не должен был, но повелся… Поверил тому звонку. Решил, что я тебе не нужен и ты улетела, даже не захотев со мной попрощаться. Но куда сильнее я жалею, что не понял сразу… Потому что должен был жениться на тебе сразу же после школы.
Она покачала головой.
— Нет, Артем! Не нужно… Зачем нам ворошить прошлое? Лучше уж прекратить, пока это не зашло слишком далеко.
— Это невозможно, Марусь! — констатировал он. — Я уже ничего не могу прекратить. Не могу остановиться, потому что ты мне нужна. Без тебя уже никак…
Затем он наконец-таки ее поцеловал, и Майе стало совершенно все равно — кто лечит, кого лечит, зачем и от чего.
Оторваться друг от друга вышло далеко не сразу. Да и как тут можно оторваться, когда настолько сладко, настолько нежно, но в то же время напористо!.. Когда по всему телу — раскаленные волны, и каждая клеточка трепещет от предвкушения, от ожидания большего, а Майины подозрения о собственной фригидности давно уже растворились в горячечной лаве желаний…
Но все же очнулись.