Ровно за год до революции этот негодный священник стал епископом Отенским, получив назначение при одобрении короля Людовика XVI. Даже мать Талейрана, женщина благочестивая, была против этого и говорила, что ее сын не годится для такого сана. Но безвольный Людовик XVI под давлением дядюшки Александра подписал назначение и сказал о Талейране: «Это его исправит». Конечно, он ошибался.
Однако назначение подхлестнуло честолюбивые устремления Талейрана. Врожденное честолюбие толкало его к тому, чтобы сделаться заметным человеком. И вовсе не в церковных рядах. Ему хотелось выдвинуться на политической арене.
Время было для этого самое подходящее. В стране бурлили предреволюционные настроения. Первое замеченное общественное деяние Талейрана – это осуждение так называемых королевских лотерей в беспомощной попытке гибнущего правительства Людовика XVI любым способом собрать деньги. Казна опустела, и, чтобы наполнить ее, были организованы королевские лотереи. И вдруг епископ Отенский, недавний поклонник азартных игр, объявил это безнравственным, что обеспечило ему некоторую известность.
Он создал в Париже салон, по существу – общественный клуб, место дискуссий, обсуждения идей, посеянных французскими просветителями, и грядущих перемен (никто не сомневается, что они на пороге).
Высокий, стройный, с красивыми светлыми волосами, Талейран в эти годы пользовался огромным успехом у женщин. Он выработал такую походку, которая делала практически незаметной его хромоту. Среди его возлюбленных – известная актриса Доротея де Ренвель, затем графиня Аделаида де Флао, с которой была прочная связь, почти брак. У них даже родился сын.
Но Талейрану недостаточно было салона и бурной личной жизни. Ему хотелось общественного поприща. Он нашел его в 1789 году, когда обреченная французская монархия в последнем отчаянном стремлении что-то предпринять созвала Генеральные Штаты. Он стал депутатом от духовенства. Начался короткий этап его, так сказать, революционной деятельности. Во всяком случае, он участвовал в написании Декларации прав человека и гражданина, и один из ее пунктов принят в его редакции.
Осенью 1789 года он выступил с предложением, невозможным для епископа, – о конфискации церковных имуществ. За это он был отлучен Папой Римским от церкви, что означало разрыв с верой и семьей. Это была его личная революция. Правда, есть версия, что он неплохо нажился на этом.
А в 1790 году он предложил устроить торжества по поводу первой годовщины падения Бастилии. В тот момент в нем пробудился позже не раз проявлявшийся режиссерский талант. Талейран сам участвовал в этом громадном действе и, несмотря на отлучение от церкви, отслужил мессу. А сразу после мессы отправился в игорный дом, где счастье в тот день было на его стороне: он выиграл очень много денег.