Макс спал плохо, подозревая самое худшее, но в кои-то веки ночь прошла спокойно и без приключений. Короткие разговоры с остальными показали, что триглавцы вполне обычные ребята и сейчас больше боятся островитян, чем угрожают им. Они понимали, что вокруг завертелась машина крупного поселка с хорошим вооружением, которая смогла обломать зубы готам. Теперь просто так их не оставят и не отпустят.
С самого утра продолжили разбирать грузовик. Макс со своими пловцами наконец-то преодолел завал из мешков и размякшего гипса, и добрался до сладкой начинки. Как он и ожидал, нашлась целая коробка с запакованными в пластик саморезами, метров двести провода и десятка два розеток с выключателями. Из менее ценного оказались жестяной профиль, несколько пачек обойного клея, рулон капроновой сетки и такой же, но с более крупной ячейкой из железной проволоки. А вот с инструментами, сверлами, пилами вышел облом.
После полудня прибыл Кирпич на двух лодках. По его докладу следовало, что они подогнали как можно ближе еще и два рыболовецких судна. А весь Совет с нетерпением ждет их прихода. Буй стоял в таком месте, что подогнать их сюда не представлялось возможности без солидных крюков, а как каноэ через рифы их не перекинуть. Придется топать около километра. Но раз носильщиков резко прибавилось и идти пешком весь путь не придется, Макс решил задержаться иразобрать авто по полной программе. Не столько ради вещей, что они могли снять, сколько ради тренировки своей новой команды. Заодно и проверить на что способны гости.
Возвращались они уже после сиесты, загруженные как ишаки. Разобрали даже дощатый пол кузова. Хорошая доска в селении на вес золота. Бамбука и пальм хватало, а вот чего-то с ровным срезом мало.
Погрузившись на лодки, отплыли в сопровождении Анфисы, которая до чертиков испугала новичков. Макс решил их еще больше впечатлить и нырнул к акуле. Анфиса навернула пару кругов вокруг парня и снова сделала вид, что она независимая зверюга и, пройдясь рядом с лодками, ушла по своим делам. Даже странно, что ребята назвали ее женским именем, ведь пол ее никто не определял, но вела себя она как типичная женщина.
Как потом оказалось эту акулу знали почти по всему архипелагу и узнавали по поврежденному плавнику. Звали все по разному и на разных языках, но никто не мог чувствовать себя в безопасности при ее появлении. Хотя потом же сами триглавцы признали, что последнее время она вела себя иначе, чем раньше.
Но вот показались холмы Большого. Они дома!
К Большому добрались уже к ближе закату. По прямой от буя до острова километров десять-двенадцать, что для каноэ час ходу, а для пешего, по рифам, все шесть. «Корабли любви» особыми ходовыми качествами не обладали, так что часа три махать веслами пришлось.