Три глаза и шесть рук (Рудазов) - страница 88

— Угу. Мне куда?

— К одному из тех четверых. Они занимаются держателями сейфов.

— Блин, у них очереди самые длинные… — возмутился я вполголоса.

Я выбрал самого крайнего клерка — к нему стояли всего пятеро. Чиновник неторопливо беседовал с первым в очереди, а остальные четверо терпеливо переминались с ноги на ногу.

— Ну и урод… — брезгливо высказался я, осмотрев того типа, что торчал в окошечке.

Клерк напоминал карикатуру на павиана — полтора метра ростом, скрюченный, руки до самого пола, а вот ноги коротковаты, рожа перекошенная, уши свисают, как у спаниеля.

— На себя полюбуйся, — весело огрызнулся Рабан. — Это алкотсар. Между прочим, единственная туземная раса Миргорода — все остальные понемножку эмигрировали из других миров. Между нами, я в это не верю — мне кажется, они просто пришли самыми первыми, а потом выдали себя за туземцев. В анклавах, да и вообще везде, жизнь редко зарождается — она обычно переносится сюда из других мест — из космоса, из соседних миров…

— А на хрена им выдавать себя за местных?

— Ну-у! Этим они себе сразу самые крутые права застолбили! Им и налоги поменьше, и льготы всякие… Между прочим, Миргородом управляет Совет Патрициев, так там почти треть алкотсары.

— Угу. А вот скажи-ка…

— Пс-ст, патрон, посмотри вон туда! — прошептал мой мозговой паразит. — Видишь парня затем столиком? К нему даже не смей приближаться!

Я искоса взглянул куда было сказано. Тот, кого имел в виду Рабан, напоминал меня самого, когда я кутался в маскировочный костюм. Сплошной скафандр из плотной ткани, лицо замотано несколькими слоями тряпок, в верхней половине — маска из черного стекла. Ни единого клочка кожи не оставалось на виду, словно под этим нарядом скрывался человек-невидимка.

— Это Темный, — тихо буркнул Рабан. — Впервые вижу Темного в таком людном месте…

— Угу. Что за Темный такой?

— Тайное братство оккультистов. Они живут в четырех измерениях, свободно передвигаются между мирами. Их лучше не задевать…

— А почему он так закутан?

— Темным нельзя быть на свету.

— Табу, что ли?

— Нет, просто свет их убивает. Темные — вид нежити, самые чувствительные к свету. К любому, даже самому слабому. Живут только в абсолютной темноте — в подземельях, туннелях, наглухо законопаченных зданиях… Там живут, там и охотятся.

— Охотятся? На кого?

— На людей, конечно… — невесело усмехнулся Рабан. — На других тоже, но люди им больше всего нравятся.

— Они что, питаются людьми? — невозмутимо уточнил я. Почему-то меня подобные подробности не слишком взволновали.

— Да нет, вроде не едят… Не знаю, что они с ними делают.