Я глубоко вздыхаю и оборачиваюсь.
– У нее проблемы? – кратко спрашиваю я, и он кивает.
– Она ночевала на складе в клубе. Вероятно, ей сейчас негде остановиться, и еще собака увязалась за ней.
– Черт…
– Это твое решение.
– Что ты имеешь в виду?
Он кладет руку мне на плечо.
– Я сделал свой выбор, когда привел ее с собой. Теперь ты должен решить, должна ли она уйти. – Я в шоке смотрю на него. Вот ублюдок. – Одно твое слово, и я выведу ее за дверь завтра же утром. Я бы даже уволил ее для тебя.
Мэйсон всегда был рядом со мной, и он последний, кто заслуживает того, чтобы я вел себя с ним как мудак. Мэйс всегда помогал мне, и я знаю, что он всегда старается делать то же самое для других. Поскольку он считает, что его самого не спасти, то пытается спасти всех остальных. Не знаю, получится ли у него это когда-нибудь со мной.
– А если нет?
У меня сжимается горло.
– Я буду помогать ей дальше и предоставлю ей маленькую комнату, которая была пуста почти два года и которую мы все это время хотели превратить во что-то полезное. Она будет платить за аренду, как и вы. Мне нужно хоть что-то зарабатывать, раз я делюсь с вами своей квартирой.
Снова усмешка.
Ему не нужны деньги. Не в этой и даже не в следующей жизни. Мы с Диланом платим так мало, что, вероятно, лишь покрываем расходы на коммунальные услуги и покупки, которые Мэйсон часто делает для нас. И мы платим только потому, что сильно настаивали на этом. Мэйс всегда отвергал это, но лучший друг или нет – я не буду сидеть у него на шее, пока могу избежать этого. В любом случае это и так его деньги, я ведь работаю на него. Или, вернее, это деньги его отца, которые он так сильно старается раздавать, чтобы только позлить своего старика.
Проклятье.
Тяжесть в груди растет, ладони начинают потеть.
Страх во мне хочет сказать «нет», не хочет оставлять ее здесь и принять это предложение. Так было бы проще.
– Куп?
Но это было бы неправильно…
– Ладно, – бормочу я, после чего он облегченно кивает.
Я только что дал согласие на то, чтобы Энди жила здесь. Теперь мы соседи. Я буду видеть ее каждый день. Что я наделал?
На мгновение я чувствую, что моим легким не хватает кислорода. Как будто он выходит насквозь через дыру, которую ничем не заткнуть.
– Тогда, возможно, однажды зайдет ее горячая подружка, – выдает Мэйсон, и я закатываю глаза, а он начинает беззвучно смеяться и затем подмигивает мне. Больше ничего не говоря, он поворачивается, чтобы уйти.
– Прости меня.
Я должен был сказать это, по крайней мере, хоть раз. Мне чертовски важно, чтобы он это знал.
– Все в порядке.