Анахель издал удивленный возглас, обычный медведь вряд ли бы устоял от такого шквала стрел.
— Тебе придётся постараться, чтобы повалить этого здоровяка. — Отозвался отец, когда залез на высокое дерево одним прыжком.
Анахель уже и сам догадался, но услышав поддержку в голосе отца, он почувствовал себя сильней.
Он выпустил ещё две стрелы, одна попала по передней ноге, вторая, проскользнула мимо второй передней, когда та переставлялась во время бега попадая в заднюю лапу. Первая врезалась прямо меж когтей зверя, медведь даже не заметил рану, вторая попала чуть выше, стрелку повезло, лапа как раз подымалась для шага, но была подбита стрелой, рану стрела хоть и не нанесла, но медведь сбился с ритма. Он завалился мордой вперед слегка бороздя головой землю. Стрела, попавшая в упавшего медведя, попала тому в нос, зверь выдал рёв, переходящий в скул боли, он лапой сбил стрелу, и из носа потекла кровь, зверь разозлился ещё сильней, он поднялся и помчался на всей скорости. Анахель натянул стрелу, но не выпускал, само его тело стало похоже на натянутый лук, он начал слегка отступать, видя, что медведь стремительно сокращает дистанцию. Когда зверь подобрался то махнул лапой, Анахель успел отпрыгнуть, но на деревьях, по которым лапа даже не попала, получили по пять глубоких порезов, после чего завалились, у Анахеля глаза расширились от шока, если бы он был чуть медленнее, его постигла та же участь что и деревья. После взмаха, Анахель наконец, выпустил стрелу, она попала в другой глаз зверя, тот взревел и уже на слух ринулся к добыче, но та словно испарилась. Охотник тем временем прыгнул к зверю, по телу циркулировала инь, все его тело было оружием, и он в прыжке ударил, ногой он ударил по стреле, и та впилась дальше в мозг медведя. Анахель толкнув стрелу чуть ли не до конца, от неё же оттолкнулся, отлетев назад. Зверь забился в агонии, он был на последнем издыхании, и Анахель чувствовал это, потому стал отступать. Зверь в своем буйстве начал резать всё что под лапу попадётся, участок земли после его ярости стал выглядеть как после урагана, или иного стихийного бедствия, но не прошло много времени, как напор зверя ослаб, тот уже не рубил с такой силой, и наконец, завалился набок, испустив свой последний вздох.
— Вот мой сын, ты большой молодец, я знал, что ты прирожденный охотник, так и быть сегодня я разрешу отпить тебе чуть-чуть вина. — С раскатистым смехом, и радостью сказал подошедший, всегда готовый помочь отец, в последней атаке, он чуть не сорвался на крик, он так сильно переживал, что готов был сам выпустить целый рой стрел, чтобы помочь сыну, но тот справился на отлично, ему даже не пришлось помогать. Гордость распирала его изнутри, он снова растрепал волосы сына, но тут его улыбка застыла.