Впрочем, я отвлекся, и нужно было включаться в процесс заседания.
– Какова сейчас ситуация с нашими бригадами во Франции?
Этот вопрос я адресовал военному министру. Сандро доложил:
– Государь, по последним сообщениям, бригада Лохвицкого по-прежнему окружена французскими войсками, хотя сами столкновения пока прекратились. Бригада Марушевского в ее марше на Париж была остановлена ввиду угрозы расстрела из пулеметов, которые были спешно переброшены французами с фронта на участок следования колонн 3-й Особой пехотной бригады. Командование Британского экспедиционного корпуса вышло с предложением, во избежание возможных провокаций и столкновений, оцепить расположение наших частей британскими войсками. Так сказать, взять под охрану и развести стороны конфликта.
– Что французы?
Тут уже черед Свербеева настал.
– Официальный Париж настаивает на безусловном интернировании и суде над якобы виновными в мятеже и нападении на французских военных.
– Значит, продолжают вести себя, как слон в посудной лавке. Что ж…
Честно сказать, эффект от миссии Мостовского превзошел все мыслимые ожидания. Как там говаривал Филипп II Македонский? «Осел, груженный золотом, возьмёт любую крепость?» А если вместо осла будет слон? Что ж…
– Нет, об интернировании не может быть и речи. Империя своих не бросает. Стоит нашим солдатам сложить оружие, как на них повесят всех собак за так называемый мятеж. Нет, только вывод с оружием и развернутыми знаменами. Настаивайте на этом. Наша задача не только не допустить дальнейшего кровопролития, но и сохранить лицо в этой ситуации. Общественность в России и так возбуждена выше всяких пределов. Хорошо, насколько велика вероятность войны с Францией по-вашему?
Министр иностранных дел покачал головой:
– Трудно делать прогнозы в сложившейся ситуации, государь. Русское посольство, консульские учреждения и расположения военных миссий отключены от всех средств связи и электричества и оцеплены полицией. Никого не впускают и не выпускают. Косвенную информацию мы получаем по каналам американской прессы. Представляется, что шанс войны достаточно велик, государь. Условная партия войны слишком набрала силу в Париже. Сторонники умеренной политики в отношении России пока в явном меньшинстве.
Я кивнул.
– Этот расклад может быстро измениться, если наступление Нивеля не достигнет быстрых результатов или если потери будут слишком велики.
– Да, государь. – Свербеев склонил голову. – Но пока в Париже скорее некоторая эйфория от перспектив этого наступления. Так что трудно сказать что-то определенное относительно прогнозов.