— Вот что, значит, вышло… — заговорил Ефим из своих дум.
— Что вышло?
— То и вышло… — Ефим помолчал. — В гулянку, значит, ударилась. Та-а-ак… Ну и… сладкая она, гулянка-то? Учиться-то, конешно, тяжельше…
— Да я тут в пять раз больше зарабатываю.
— Видел, как вы зарабатываете… Не в деньгах дело! Не в деньгах!
Ефим хотел сказать что-то верное, нужное, но не мог найти слов, они вертелись на языке и ускользали, и он заговорил обо всем сразу:
— Растили, растили!.. Думали!.. А ты… Надеялись, приедешь домой, работать будешь! Там мать убивается: «Как доченька родная, да что с ней?» А ты… сидишь, расфуфырилась, как Фекла-дурочка. Стыд смотреть! — Вдруг неуютно стало в ботинках, хоть вроде и не жмут — шевельнул пальцами, убрал ноги под стул, но и там неловко. Тоже культурный! На зиму глядя обнову справил! Тьфу, да и только! — Эх, Людка, Людка, — вздохнул Ефим, поутишив гнев. — И че мы такие? Все себя стесняемся. Изо всех сил пыхтим, лишь бы не подумали, что мы лапти. На что это? Какая ж ты ладная-то была! Косички, платье как платье — любо-дорого смотреть. Что, думаешь, лучше с чужими волосьями-то?
— Какая разница, с какими человек волосами?
— А та, что узнать тебя не могу! Старая какая-то стала. Ты о матери подумай! Что я ей скажу! На всю деревню трезвоним: Люда! Люда! Учится она! Умница. Нагордиться не можем!
— Так ты что, переживаешь: хвастаться нечем будет? — Люда уже не прятала лица.
Ефим на секунду растерялся.
— У меня и без тебя есть чем похвастать! Вот за это переживаю. — Он ткнул пальцем под кровать. — Носки хоть бы убрала. Бутылок-то на трех мужиков напито! Для этого мы тебя растили, последнюю копейку отрывали?!
— Это ты последнюю копейку отрывал?! — неожиданно зло перебила дочь. — Да я хуже всех в училище одевалась! Пошлешь двадцать рублей в месяц и сидишь там, нагордиться не можешь! Ты попробуй, проживи на них… Одни сапоги семьдесят рублей стоят! А приехала сюда — в обносках! Последняя копейка!.. Чем я хуже людей?!
— Спасибо, доченька, на добром слове. Вот не ожидал… Что ты по городским равняешься? У них один-два, а нас пятеро. Всем надо. Чем могли, тем и помогали. Голодная ты не была. Продукты слали…
— На них не оденешься!
— Дались тебе эти одежды.
— Есть же у вас деньги. Чего прибедняешься? Сама книжку видела.
— Книжку… За тобой еще двое, тоже учиться хотят. Старшие еще на ноги не встали. Левка строиться затеял. Надо помочь? Надо! А ты форсить! Не о форсе время думать, об учебе. Выучись, тогда и…
Люда стояла у окна, смотрела на отца. Жалкий. Далекий и жалкий. Ничегошеньки не знает, ничего не видел, думает, все просто: трудись, расти детей. Как жук весь век в земле проковырялся…