— Да так, — смутился Димка, но улыбаться продолжал.
— Че ты скрываешь, — обидчиво сказал Семен. — Чего тут. Мы ж все родня тебе, а не кто-нибудь.
Анна торопливо поставила тарелку и шмыгнула в дверь.
— Заходи, заходи, Таня. Тут все свои… — донеслось из сеней.
Женька оторвался от косяка, застегнул пуговицу на пиджаке.
На пороге появилась невысокая худенькая девушка. Таню все знали, и приди она в другой раз, никто и не заметил бы, но сейчас, казалось, все взгляды были обращены в ее сторону. Она поздоровалась, остановилась и потупилась было. Но Анна, не переставая тараторить: «Собрались маленько, племянничек вот приехал…» — проворно подтолкнула ее к столу.
— Проходи, садись вот сюда. Давайте-ка все за стол. Женя, усаживай гостей.
Расселись. Выпили за Димкин приезд.
— Ну, как там на Севере? Расскажи, Евгений, — поинтересовался Семен, громко и четко произнося каждое слово. — Как люди живут?
— Че… Живут… — неопределенно ответил Женя.
— Так где ты был-то? На Таймыре? — спросил Димка.
— Не… Кхе… Это… сначала, а после в этой… — Женька подергал головой, — в артели… На Колыме, кхы… кхы… — Он не то засмеялся, не то закашлялся: не хотелось при Тане употреблять привычных и родных слов, и рассказ давался ему с трудом.
— Када по радио передавали, ты где был? На Таймыре же? — спросил для точности дед Василий.
— Ну…
— Линию тянули?
— Ну…
— А на Колыме что? — Семен нетерпеливо поерзал на стуле.
— Золото искали, полн…
— Артелью соберутся по пятнадцать человек и всю весну-лето ходят, ищут, — стал сам рассказывать Семен. — Вишь у них как: могут прогадать, могут выиграть. Найдут — тыщи в кармане, не найдут — ни гроша. Сколь за последний-то раз ты заработал?
— Десять тысяч.
— Это чистыми! Не считая, что проели. А мастер у них и того больше! — убедительно закончил Семен, дал людям возможность еще раз пережить факт, а сам, готовый плакать от восторга, вздохнул и, обращаясь к Тане, сказал: — А тут три сотни принесешь и рад до пупа. — Три сотни Семен, конечно, никогда не получал: он вдруг понял это, и скупая мужская слеза выступила у него в глазу.
— Ешьте. Разливай, Женя, — засуетилась Анна.
— За Евгения и… Пока, тетка Анна, помолчим. За тебя, братка! — Семен разом осушил стакан, крякнул и поставил его вверх дном.
Заработали вилки. Какой-то приподнятый дух царил за столом.
— Женя! А если я поеду, возьмут? — крикнул Семен: водка действовала на него поразительно быстро.
— Я ж говорил тебе. Одного… — Женька отрицающе покачал головой, — навряд ли. Всякие люди бывают. С кем-то, полн…
— А может, поедешь еще? Поедем? Поедешь с нами, Сашка?