А в это время его дочь вышла замуж за нефа, несмотря на все скандалы и угрозы со стороны матери. Ушла к нему в студенческое общежитие. Он оказался не только красивым черным юношей, но и довольно богатым, — «богатеем», как говорила старя дева Малина, сыгравшая довольно большую роль в этом нежелательном браке.
Домашняя производственно-художественная кооперация «Умелые руки» распалась — не только потому, что из нее ушла одна из лучших работниц вследствие законного брака, но и потому, что в связи с этим браком разразился непоправимый конфликт между двумя компаньонками — Евдокией и Малиной, двумя столпами предприятия. Старая дева обвинила свою двоюродную сестру в консерватизме и расизме. А Евдокия запретила показываться ей на глаза до конца жизни.
Старшая дочь закрутила любовь с каким-то слесарем, заявив матери, что тоже скоро выйдет замуж. Занятая негром и младшей дочерью, погруженная в скорбь Евдокия махнула рукой и заявила, что пусть все делают, что хотят. На всех у нее не хватит нервов. Потом подала директору школы заявление об уходе, потому что и там ее обвинили в консерватизме и мещанских предрассудках, которые совсем не вязались с требованиями социалистической педагогики. На эти обвинения Евдокия даже не возразила. У нее не было сил ни спорить, ни защищаться. «Может быть, это так и есть, — думала она. — Пусть занимаются педагогикой те, что помоложе!» Но так как до пенсии ей оставалось еще несколько лет, она с еще большей тревогой и озабоченностью думала о муже, которого уже списала было со счетов. Каким бы муж ни был — хорошим или плохим, сумасбродом или слегка тронутым, он все-таки был опорой, товарищем и, в конце концов, человеком, с которым можно было перекинуться словом.
И она бросилась на поиски.
Разыскивала она его довольно долго и настойчиво: не так-то просто найти писателя, который ушел в народ.
В первую очередь Евдокия пошла к главному редактору. Села напротив и сказала:
— Вы обязаны его найти!
Главный почесал за ухом.
— Товарищ Петринская, у меня на это нет никаких прав.
— Вы его шеф, начальник.
— К сожалению, уже не шеф. Он ушел из редакции.
— Как это… На что же он будет жить?
— Не знаю, — пожал плечами главный. — Пришел и взял отпуск за свои счет. У него какие-то творческие планы.
— Это ужасно! — простонала несчастная женщина.
— Не знаю… Может быть, он имеет на это какое-то право… В конце концов…
— Какое право? — оборвала его Евдокия. — Бросить семью? Оставить нас на произвол судьбы?.. Что это? Право? Или преступление?!. Я этого так не оставлю!.. В этой стране еще есть законы!