«…Дежурный офицер, — рассказывает Коларов, — разрешил мне и Георгию Димитрову обсуждать у меня в камере партийные вопросы в течение получаса».
На следующий день Коларов направил градоначальнику требование о своем освобождении, мотивируя его тем, что с момента, задержания прошло уже десять дней (будучи юристом, он отлично знал законы). Но градоначальник, не желая ничего слышать о законах, отказался удовлетворить его требование. Коларов продолжал протестовать, ссылаясь на различные параграфы законов и конституции, и в конце концов при содействии адвоката-коммуниста Касабова его дело было передано прокурору.
«Градоначальник, прижатый к стене, был вынужден передать мое дело прокурору, и тот, не усмотрев никаких оснований для моего задержания, в тот же день распорядился меня освободить».
Оказавшись на свободе, в ожидании разрешения поехать в Софию с правом заезда в родной город Шумен Коларов вторично встретился с Димитровым на маленькой даче «Незабудка», расположенной в винограднике на берегу моря.
Несмотря на полученную Коларовым свободу, все же пришлось строго соблюдать осторожность. Любе поручили привезти Коларова на извозчике от Желязковых, а Димитров ждал его на даче.
Это произошло восьмого июля, в воскресенье. Стоял прекрасный летний день. В Приморском парке играла музыка, толпы гуляющих стекались к городскому пляжу, чтобы посмотреть, как будут выбирать «мисс Пляж». Элегантные красавицы в купальниках дефилировали перед разинувшими рты зеваками.
Когда выехали на ведущее в Евксиноград шоссе, Коларов огляделся и сказал с горечью:
— Меня удивляет эта идиллия, Люба, особенно после всего, что произошло в стране!
— Да, — ответила она по-немецки, указывая на спину возницы. — Будь осторожен!
— Понимаю, — продолжал Коларов тоже по-немецки. — Так вот, кое-что меня удивляет!
— Ты сам видел вчера в тюрьме, как они осторожны.
— Я бы не сказал этого о дежурном офицере. Если и другие похожи на него, то ничего не стоило бы справиться с ними.
— Их агентура активизируется. Мы почувствовали это в Софии. За нами следили даже в поезде.
— Нет сомнения в том, — сказал Коларов, — что они приходят в себя. Именно поэтому нам нельзя терять ни дня. Я надеюсь, что Георгий меня поймет.
— Обстановка очень сложная, бай Васил, — заговорила по-болгарски Люба, — да и забот у нас много. Как у тебя дела с уроками музыки?
— Хорошо.
— Мне очень хотелось повидать Веру. Она была учительницей у Элеоноры, бывшей царицы.
— Да. Позавчера княгини были у них в гостях.
— Значит, не забывают ее. Это очень мило с их стороны.