— Говорит революционный комитет станции Бойчиновцы. Отряд из Врацы движется на Фердинанд. Эшелон с пехотой, легкими пулеметами, при одном орудии! Срочно примите меры!
Христо опустил трубку. Гаврил протянул было руку, чтобы взять ее и продолжить разговор с Бойчиновцами, но их уже разъединили. Все растерянно поглядывали друг на друга. Полковник Пазов исполнял свою угрозу, исполнял даже раньше, чем они предполагали. Сейчас у руководителей восстания не было другого выбора, кроме как приказать Георгию Дамянову, чтобы он немедленно выступил со своим отрядом из Лопушны. Нужно было выручить товарищей в Фердинанде.
До прибытия Лопушанского отряда решили отвести свои силы на холмы, а потом штурмом снова взять Фердинанд. Предложение было принято, хотя и с болью, потому что тяжело отступать из города, взятого несколько часов назад решительной атакой, и снова отдавать его в руки врага.
— Делайте что хотите, — сказал комендант Веренишки, — но листовку я отпечатаю. Если не огнем, так хотя бы листовкой их встречу!
Он взял черновики из сумки Христо Михайлова и бегом бросился вниз по лестнице в типографию.
Штаб продолжал еще некоторое время заседать, чтобы уточнить порядок отхода из города, а когда все вышли на улицу, уже кто-то разбросал листовки. Люди останавливались, поднимали и читали их. Откуда-то издали, со стороны Бойчиновцев, доносились звуки орудийных выстрелов. К городу подходил отряд капитана Попова.
«…Трудящиеся города и сел! — говорилось в листовке коменданта города. — Вставайте под развернутые красные знамена! Смело и мужественно вступайте в борьбу! Свет победы, которая уже близка, озарит ваши измученные лица, заглушит боль ваших израненных сердец и вызовет дикую, бессильную злобу у наших врагов! Священная кровь, пролитая в борьбе, принесет зарю свободы, благоденствия и мира.
Вперед, на решительную борьбу! Вперед, к победе!
Да здравствует республика рабочих и крестьян!
Да здравствует рабоче-крестьянское правительство — правительство труда!»
Снова на улицах замелькала ряса протоиерея Йордана, он спешил от одного дощатого забора к другому, читал листовки. Наконец он осмелел и снял одну из них, быстро спрятал под рясу и пустился бегом домой сообщить новость своим гостям.
Иеромонах Антим и флорентинский попик сидели в нижнем белье на корточках у окна, бледные и испуганные. В этом положении их и застал протоиерей. Он сразу же приказал им вернуться на прежнее место, укрыться и лежать, пока не затихнут выстрелы. Гости, дрожащие и растерянные, беспрекословно подчинились. Протоиерей Йордан сел недалеко от них на лавку, достал из-под рясы листовку и сказал: