Со всех сторон в поисках спасения стекались разбитые отряды, люди просили совета. Одни повстанцы бежали прямо через леса и кукурузные поля к своим селам, где можно было спрятаться у близких. Другие уходили по балканским тропам искать овраги и пещеры, чтобы там приклонить свои измученные головы, пока минует вихрь и утихнут злые ветры. А были и такие, кто в одиночку блуждал по полям до тех пор, пока их не вылавливали фашисты. И не было для преследуемых приюта. Повсюду гремели выстрелы из винтовок и пулеметов, свистели пули и шрапнель, вздымали измученную землю разрывы орудийных снарядов, сея смерть.
Гаврил Генов все еще оставался в городе, из последних сил организовывал отступление повстанцев, торопясь завершить работу, пока в город не ворвались каратели. На конях и телегах, пешком, перекинув через плечо сумы, спешили люди к границе с надеждой спастись, чтобы потом вернуться снова и продолжить начатую борьбу.
А он смотрел на проходивших мимо него и с трудом сдерживал слезы.
«…Горько мне за неудавшееся дело, во имя которого я работал всю жизнь, и за тысячи жертв, которые понес беззащитный народ, — писал он жене. — Вышел, улицы пустые и страшные… В руке у меня был револьвер, и я ни в коем случае не сдался бы живым в руки озверевшего врага… Начали обстреливать Фердинанд и Живовцы, пора уходить…»
Так писал, он своей жене — учительнице Иванке Иванчевой, которая находилась в то время в Выршеце.
Но прежде чем покинуть город, он перешел притихшую улицу, ведущую к армейскому госпиталю. Над зданием развевался флаг Красного Креста. Гаврил вошел в притихшие коридоры и нашел там главного врача Стамена Илиева и сестру милосердия Станку Цекову.
— Вы готовы в дорогу? — спросил он их.
— Я не намерен оставлять свой пост, товарищ Генов, — ответил доктор Илиев. — Здесь много больных, которые нуждаются в моей помощи.
— Подумайте, доктор…
— Мы лечим всех одинаково… Они не посмеют тронуть нас и больных…
— Доктор Илиев, вы наивны! Для фашистов не существует Женевской конвенции! Вы напрасно думаете, что они вас пощадят. Флаг с красным крестом, который вы водрузили над больницей, не имеет абсолютно никакого значения для фашистов!
— И я то же самое ему говорю, товарищ Генов, — вмешалась сестра милосердия Цекова, — но он стоит на своем. Говорю ему: это же звери, а не люди…
— Нет, — твердо сказал доктор Илиев. — Я не покину своего поста. Я не могу оставить больных…
Гаврил Генов вошел в большой зал, чтобы взглянуть на раненых. Он искал брата своей жены, Исая Иванчева, который во время восстания заболел и лежал теперь с высокой температурой. С трудом он нашел его в одном из углов, недалеко от окна. Увидев Гаврила, больной чуть приподнялся. На вопрос: «Идет ли он?» — ответил: