— Странный вы, господин полицейский, человек! — возмутился Димитров. — Вам одно говорят, а вы другое твердите! Странный человек!
— Странный, не странный, какой есть!..
На бульваре показался грузовик. Его фары осветили проезжую часть улицы и тротуар. Полицейский прикрыл глаза от света ладонью:
— И чего это грузовики с зажженными фарами разъездились? Всю ночь гоняют туда-сюда! Непонятное дело.
— Армия, — рассеянно сказал Димитров, — у нее свои дела.
— Это верно, — согласился полицейский. — Военная тайна!
— Вот-вот! А сейчас до свидания, поздно уже. Завтра с утра на работу…
— Я извиняюсь! — Полицейский загородил им дорогу. — Отпустить вас мне никак невозможно. Приказ. Бабу могу освободить, а тебя нет.
— Послушай, друг, я — депутат! И удостоверение мое ты видел! Ты что, болгарского языка не понимаешь?
— Болгарский я понимаю, но она-то ведь не депутат!
— Пошел ты к черту! — Димитров оттолкнул его винтовку. — Это я тебя могу арестовать, а не ты меня, понял?
— Кто? Ты? Арестовать меня? Меня? — закричал полицейский.
Потом он стал свистеть и махать рукой проезжавшим мимо грузовикам. Но машины не останавливались. Тогда полицейский выбежал на середину проезжей части улицы, поднял винтовку и принялся кричать: «Стой! Стой!» Наконец один из грузовиков остановился, из кабины выпрыгнул молодцеватый офицер и подошел к полицейскому:
— В чем дело?
— Господин капитан…
— Ты не из шестого ли участка?
— Так точно, господин капитан!
— Так мы же вас всех переловили еще полчаса назад.
— Никак нет, господин капитан! Я здесь, на посту.
— Вот оно что!.. Солдат!
Из крытого брезентом кузова спрыгнул вооруженный солдат.
— Слушаюсь, господин капитан!
— Чуть было не упустили!
— Господин капитан.. — бормотал полицейский.
— Живей, живей.
Солдат сгреб в охапку маленького человечка вместе с винтовкой и поволок его к грузовику.
— Вы свободны, — обратился капитан к Димитрову и Любе. — Спокойной ночи!.. — И, отдав им честь, снова залез в кабину грузовика.
Взревел мотор. Свет фар прорезал темноту, грузовик тронулся, а за ним и вся колонна машин.
— Что здесь происходит? — удивленно произнес Димитров, когда машины отъехали.
— Ничего не понимаю! — ответила Люба.
Они еще долго стояли у края тротуара, глядя на грузовики, проносившиеся мимо них с грохотом и слепившие их светом своих фар.