— Товарищ командир звена, самолет к полету готов! И стоило вам возиться? Времени еще много… Я бы и одна… А вы лучше бы шли под яблоньки, в сад.
— Если хочешь, Вера, иди попасись. А я тут с Зиной посекретничаю.
Таня уселась в гамак, который Зина устроила из оставшейся маскировочной сетки, и стала раскачиваться.
— Нет, я не дам вам остаться наедине. Буду с вами, никуда не уйду. — Вера потянула Зину, и они уселись рядышком на траве.
Зина, как и Вера, очень любила Таню: вот и гамак специально для нее устроила, зная ее страсть к озорству и шуткам. И то, что Таня изображала сейчас маленькую девочку, нравилось Зине. Она мечтательно сказала:
— Была у меня в детстве история с гамаком. Пошли как-то мы, детишки, с отцом в лес. Нас в семье было одиннадцать, и отец по праздникам ходил с нами в лес. Матери, конечно, некогда было. Пошли мы и взяли с собой гамак, сделанный из рыбацкой сети. В лесу натянули его между деревьями и стали качаться, вот как Таня. Старшие братья, правда, сразу сказали: ерунда. И полезли по деревьям. А я раскачалась так, что гамак перекрутился. Сестренки смеются, думают, что я дурачусь. А я выбраться никак не могу. Барахталась, пока не разревелась. Отец потом пришел — вызволил меня. А кто тебя, Таня, вызволять будет?
— Да вы разве не вызволите? — засмеялась Таня. И тут же серьезно добавила: — На вас у меня вся надежда.
Помолчали. Каждая думала о том, что действительно за короткое время они стали родными, Весь полк живет, словно одна большая семья.
— А как ты попала в авиацию? — спросила Таня.
— После семилетки поступила в техникум. И в аэроклуб. Закончила его.
— Значит, ты в аэроклубе училась? Так же, как я. Но почему же ты не стала летчиком?
— После окончания аэроклуба мне предложили поехать в Ульяновскую техническую школу. Что мне оставалось делать?! Или расставаться с авиацией, или ехать в техническую. Я поехала. Закончила, и меня послали работать в Минский аэроклуб техником. Там я договорилась с начальством — мне разрешили тренироваться в спортотряде. Но сделала я всего несколько вылетов. Началась война. Ох и хлебнули горюшка в Минске-то… Чего только не приходилось делать!.. И окопы рыла, и в бой с десантом ходила, и детишек спасала, самолеты под огнем ремонтировала. Потом меня направили в распоряжение майора Расковой. Попала я сначала в истребительный полк. Но, когда узнала, что полк ночных бомбардировщиков первым отправится на фронт, попросила перевести в этот полк. Столько злости у меня на этих проклятых фашистов накопилось, что не могла я ни одного дня задерживаться в тылу!