Да, очки — с толстыми линзами, в дешевой оправе — меня не красили. И снять их я не могла, не видела доску. И мама знала об этом, и просила подождать: они с папой накопят мне на хорошие очки.
А вовсе уж жирной я не была, ну разве что немножко полноватой. С нашим-то рационом…
Я терпела насмешки, потому что понимала: ничего не есть я не могу, пробовала, на второй день чуть не свалилась в обморок, да и мозги отказывали. Тогда я решила, что лучше буду толстой, но умной, а когда вырасту… как-нибудь отомщу этим идиотам.
Но то было в прошлый раз, а в этот они запулили чем-то… и это что-то попало мне в лицо. Очки слетели, глаза запорошило, слезы хлынули рекой, а я только и смогла подумать: «Как же я до дома дойду? Через дорогу?»
А потом услышала какой-то… Не знаю даже, как назвать. Визг? Или верещание? Да, так будет вернее…
«Уйди! Уйди, чокнутый! — вопили мальчишки. — Тикаем, он бешеный!»
Если б я еще могла рассмотреть, что там происходит!
Через пару минут ко мне кто-то подошел, пошарил по земле кругом и тяжело вздохнул.
— Сволочи, вдребезги разбили, — сказал тот самый мальчишка. — И у тебя лицо в крови. Но у меня платка нету.
— У меня есть… — я шмыгнула носом и полезла в карман. Надо же, я и не почувствовала боли. Наверно, от испуга. — Где?
— На лбу. Дай сюда! Хорошо, стекляшка в глаз не воткнулась, — пробормотал он, грубо оттирая мою физиономию. Потом поплевал на платок и вытер начисто.
— Спасибо, — запоздало сказала я.
Он промолчал, а я наконец сморгнула слезы и посмотрела на него. Вблизи я не так уж плохо вижу.
— У тебя тоже кровь, — сказала я. — Нос разбили?
— Да наплевать, — ответил он и утерся рукавом. — Убил бы… Ну, они у меня еще попляшут!
— Слушай… — я потрогала его за локоть. — Пожалуйста, проводи меня обратно в школу. Оттуда домой позвонят, чтоб меня забрали, а то мне не дойти без очков…
Я и сама могла вернуться, не так далеко я отошла от школьного крыльца, но все равно было страшно!
— Я тебе в провожатые не нанимался… На, держи, — сказал он после долгой паузы и вложил очки мне в руку. Целые. — Проверь, правильно склеил?
— Да… — ответила я, нацепив их на нос. — Лучше прежнего. А как ты…
— Не твое дело, — грубо оборвал он и встал. — Иди себе.
— Спасибо! — сказала я ему в спину.
Больше мы с ним не разговаривали: на уроках он по-прежнему читал под столом что-то увлекательное, на переменах тоже. Иногда мы с ним оставались в классе вдвоем: пока все бегали во дворе, он не отрывался от книги, а я делала уроки на завтра. Ну и перекусывала между делом. И это было свинством с моей стороны, поняла я, когда услышала, как урчит у него в животе.